Ужас (ЛП)

Стук стал громче. Вероятно, тогда это не белая команда. Слишком рискованно поднимать столько шума, не зная, кто первым идет по коридору.

Если только это не какой-то отвлекающий маневр.

Раздался громкий хруст. Он взглянул под кроссовки. Битое стекло. За проволочной оправой очков его карие глаза тревожно расширились. Оно валялось повсюду. Его взгляд задержался на пустом абажуре, лежащем на полу рядом со старым столиком красного дерева. Кто-то боролся?

— О боже, — выдохнул он, — Вэл.

Рыжеволосая девушка сидела, прислонившись к стене, с краю беспорядка. Она была в сознании, но связана, с кляпом во рту и слегка ошеломлена. Блейк опустился на колени и ощупал ее. Металл. Это было похоже на велосипедную цепь.

— Господи Иисусе, — пробормотал он, — я плохо разбираюсь в узлах... ты вообще можешь наклониться вперед?

Вэл сделала и сказала что-то непонятное. Он уставился на нее, покраснев от понимания, когда ее взгляд остановился на ленте, закрывающей рот.

— О, точно. Извини. — Он сорвал ленту, и Вэл хрипло вскрикнула, от чего они оба подпрыгнули.

— Прости! Прости!

Она несколько раз причмокнула губами.

— Это... О боже, как больно. Все в порядке. С-спасибо. Цепь не завязана узлом. Это ожерелье — там есть застежка.

— Вижу, — Блейк двинулся вперед, расстёгивая застежку. Находясь так близко к ней, он чувствовал, как она дрожит, и видел бисеринки пота на ее коже, увеличивающие веснушки. — Кто это с тобой сделал?

— Гэвин.

— Кто?

— ГМ. Его настоящее имя Гэвин, и он играет не в одну игру, а в две, — пробормотала она, — он пытается убить вас всех, и я должна спасти вас. Вот почему он связал меня. Так чтобы я не могла... Он думает, что я... О боже, Джеймс. Я думаю, что он мог сделать что-то ужасное с Джеймсом.

— Мы найдем его. — Цепочка со стуком упала на пол, и он отшвырнул ее в сторону, неловко похлопав Вэл по спине. — Пойдем, все будет хорошо.

— Он винит меня, — сказала она. — Это все моя вина...

— Поговорим позже. Пошли. Скорее.

И именно тогда они услышали крик.

Глава 20

«Контригра»

В шахматах — возможность встречной игры против слабостей противника.

Тишина оглушила ее. Только мурашки на руках и побелевшее лицо Блейка убедили, что крик действительно был. Вэл вздрогнула, не в силах оторвать глаз от темной лестничной площадки. Она все еще слышала, как он пронзительно отдается в ее ушах, словно трек на повторе.

Вэл крепче сжала перила.

— Ты это слышал? Блейк?

Он молча кивнул, глядя на лестницу.

— Голос принадлежал... Лизе. Пошли.

Вэл смотрела, как он двинулся вперед — хрупкая, одетая в черное фигура — и почувствовала, как когти страха глубоко вонзились в ее сердце.

— Подожди секунду! — Он просто смотрел на нее, и яркий свет лампы отражался от его очков. Выражение на его лице испугало ее. Блейк выглядел слишком измученным, слишком мудрым. Она схватила его за плечо и добавила приглушенным голосом. — Ты понятия не имеешь, что там наверху!

— На самом деле, — сказал Блейк дрожащим голосом, — я знаю.

(Голос принадлежал Лизе)

И кричала она так, словно ей больно.

Слюна в ее горле пересохла. Рука Вэл соскользнула с плеча Блейка, но она этого не заметила. Осмелится ли он? «Да, — последовал ответ, — он сделает это». Этот взгляд в его глазах был таким пустым, таким неспокойным.

— Уверен, — заявил Блейк, — ловушка не имеет смысла — зачем рисковать, в конце концов? Она сработала бы только в том случае, если бы они были на сто процентов уверены, что нужный человек находится поблизости. И даже тогда, если неправильный человек тоже прибежит, они могут умереть.

Он действительно все продумал. Вэл рассеянно кивнула, но внутри она знала, что это не так. Потому что в этом доме был один человек, на которого правила не распространялись. Один человек, который уже показал себя довольно безжалостным...

— С тобой все в порядке? — спросил он так осторожно, что она чуть не вздрогнула. — Ты выглядишь... встревоженной.

Вэл нервно заломила руки.

— Это игра, — сказала она, — Эта глупая игра, и я не могу... — она покачала головой. — Кажется, я увязла в ней. Я не могу думать ни о чем другом.

Ложь.

Блейк, казалось, обдумывал ее слова.

— Гэвин — это тот мальчик? Тот, что был у тебя на первом курсе? Тот, которого ты так боишься?

— О чем ты говоришь? — Она поморщилась. Ох. Это прозвучало слабо и оборонительно для ее собственных ушей.

— Лиза рассказала мне. Она рассказала мне все.

Она хотела разозлиться на себя, но смогла только сказать обиженным, отрывистым тоном:

— И когда у вас был этот разговор?

— Прямо перед третьим раундом.

Другими словами, за несколько секунд до того, как она нашла их в коридоре. Тогда она была в ужасе от того, что Гэвин скажет какую-нибудь маленькую фразу, предназначенную для того, чтобы спровоцировать ее перед друзьями. А они уже все знали.

«Мы могли тогда сбежать».

— Но даже если бы она этого не сделала, — поспешил сказать Блейк, — я мог бы догадаться. То, как ты смотрела на него, с самого начала... ты так боялась. Почему ты ничего не сказала?