Ужас на крыльях ночи

– Ничего плохого мы не делали, – повторила брюнетка. – Он сам предложил! Его никто не заставлял!

– Кто? – быстро спросила я. – Что предложил?

– Люсенька меня поддерживала, когда дочка погибла, – рыдала Ольга Ивановна, – девочку было не вернуть…

Я встала и подошла к Людмиле.

– Рассказывайте честно, что произошло, в противном случае обещаю вам большие неприятности. Как вы познакомились с Харовой?

Люда опустила голову.

Ольга Ивановна вытерла слезы.

– Мы раньше в одной коммуналке жили. У Люси отец с матерью рано умерли, ей едва четырнадцать исполнилось, а Лене моей тринадцать было. Разве тарелку супа для сироты жалко?

– Тетя Оля мне мать заменила, – заговорила Люся, – я всегда хотела ее отблагодарить, поэтому сейчас забочусь о ней.

– Почему тогда Харова обратилась в «Семью»? – удивилась я.

– Куда? – не поняла Людмила.

Ольга Ивановна сделала умоляющие глаза, и я поняла, что она ничего не сказала подруге покойной дочери. А Люся налетела на нее и засыпала вопросами. Харова снова разрыдалась и рассказала про свою мечту попасть под опеку.

– С ума сошла! – завопила Люда, уяснив, что придумала «тетя Оля».

– Ты больше у Эммы не служишь, – начала защищаться Харова, – убираешь чужие квартиры, я хотела слезть с твоих плеч. Тратишь на чужую тебе бабку кучу денег, а так бы меня поил-кормил-лечил посторонний.

– Ты не бабка, тебе всего шестьдесят стукнуло! – закричала Люся. – И ты мне не чужая!

– Детонька, я советовалась с адвокатом, он сказал, когда мне совсем плохо станет, я могу разорвать контракт с «Семьей». Юрист растолковал, как себя вести надо, чтобы квартира не опекунам, а тебе досталась. Не волнуйся, ты точно это жилье получишь, – ляпнула Харова и, ойкнув, прикрыла ладонью рот.

– Отличная идея, – одобрила я. – Но не новая, кое-кому в буйные головы она уже приходила.

– Ольга Ивановна прямо сегодня откажется от услуг «Семьи», – перебила меня Людмила. – Пожалуйста, не раздувайте скандал! До сегодняшнего дня я ничего не знала, но теперь порушу эту глупость.

Я села за стол. Нехорошо шантажировать людей, но сейчас другого выхода нет.

– Предлагаю вам бартерную сделку: вы выкладываете правду про Леонида, а я молчу о мошенничестве Ольги Ивановны. Если отказываетесь, немедленно вызываю сюда Нину Бекетову, и у госпожи Харовой начнутся огромные неприятности. Выбор за вами.

Людмила посмотрела на хозяйку квартиры, потом кивнула.

– Ладно. Да только вы не поймете!

– Рассказывайте, – поторопила я дам, – как-нибудь разберусь.

Глава 17

Ольга Ивановна и Елена Харовы жили бедно, а у Людмилы Марковой денег не было вовсе, и ее мучила совесть, что небогатые соседи кормят нахлебницу. Люся пыталась устроиться на работу, но никто не желал брать в штат девушку без высшего образования. Вот только об институте Людмила даже и не мечтала, в ее школьном аттестате стояли одни тройки. У Лены Харовой дело с оценками обстояло так же. Но у обеих были и плюсы: веселый покладистый характер и симпатичная внешность. В конце концов Люсю взяли гардеробщицей в казино. Подвыпившие посетители приставали к миленькой брюнетке, выдававшей им пальто, но она не обижалась, потому что получала хорошие чаевые. Проработав всего месяц, она купила Ольге Ивановне пальто, Лене набор косметики и ощутила себя счастливой. Еще через две недели Людмила поняла, к чему надо стремиться: ей нужно стать крупье, вот тогда жизнь засияет фейерверком.

Но как Маркова ни старалась, подняться из гардеробщиц ей никак не удавалось. Местный управляющий считал, что за столами с зеленым сукном должны стоять исключительно блондинки ростом под метр восемьдесят и с бюстом не менее четвертого размера. Конечно, Люсенька могла осветлить волосы и засунуть в лифчик силиконовые вкладки, но никакие каблуки-платформы не могут превратить Дюймовочку в баскетболистку. А Люся еле-еле доросла до ста шестидесяти сантиметров.

Неизвестно, как бы повернулась судьба Марковой, но однажды постоянная посетительница, которую все звали Эммой, предложила ей:

– Хочешь заработать триста долларов за два часа?

– Конечно! – восхитилась Люся. – Я готова на все за такие деньги.

– Дело не пыльное, – улыбнулась женщина. – У меня есть приятель, ему семьдесят лет, одинокий интеллигентный профессор, слегка подслеповат. Нужно сопроводить его на концерт симфонической музыки. Одному-то Льву Борисовичу скучно, да и побаивается он без спутницы, не очень хорошо себя чувствует.

– И всего-то? – удивилась Люся.

На следующий день Эмма вручила Марковой конверт.

– Молодец, ты очень понравилась Леве, профессор взахлеб хвалил тебя. Оделась правильно, мини-юбку не нацепила, в зале не зевала, достойно разговор поддерживала.

– Лев Борисович милый, – заулыбалась Людмила. – Вежливый, постоянно комплименты говорил, в антракте меня повел в буфет, угостил кофе с пирожными. Предлагал коньяк, но я отказалась, не люблю алкоголь, и ему пить отсоветовала. Если профессор еще захочет пойти музыку послушать, пригласите меня.

Эмма оперлась локтями о полированный прилавок, на который Людмила положила ее дорогую шубу.