Ужас по средам

Я чувствую, как кровь отливает от щек. Мне становится холодно. Потом жарко. Прямо как в тот раз, когда я увидела открытку в коробке для пирожных, в редакции.

Алекса приговорили к пяти годам лишения свободы. Я и не подозревала, что его выпустят так скоро. По моим представлениям, он должен был сидеть еще около трех лет. Прошло всего два с половиной года…

– Но ведь и в газетах о его освобождении ничего не писали. – Я недоуменно смотрю на ксерокопию. – Вы правда считаете, что учитель может соблазнить двух несовершеннолетних девочек и сесть всего на два года? И об этом даже в новостях не упоминается?

– В этом нет ничего необычного – за хорошее поведение часто сокращают срок. К тому же это условно-досрочное. Если он что-нибудь натворит, его тут же вернут обратно. Ну, вы знаете, как это бывает. – Снова наступает пауза, во время которой у инспектора Сандерс в очередной раз меняется выражение лица. – Хотя в данный момент все не так просто. Уже готовится официальное заявление для прессы.

– Что? Какое заявление? Вы правда думаете, что он может иметь отношение ко всему этому? К тому, что происходит со мной? – Я чувствую, как подбородок втягивается в шею. – Послушайте, Алекса осудили на основе других показаний. Я тут ни при чем. Ему не за что мстить мне.

– Дженнифер, вы действительно не понимаете, что для нас он подозреваемый номер один? Вы ведь журналистка, умная, образованная женщина. И вы знаете, на что способен этот человек. Ложь, хитрость, полное отсутствие моральных принципов. Мы специально спрашивали вас о том, нет ли какого-нибудь бывшего мужа или друга, на которого нам следовало бы обратить внимание. Того, у кого мог быть мотив причинить вам зло. Ну или просто скользкого типа.

Я прижимаю ладони к вискам: мозг вскипает тысячей незваных мыслей. Я ничего не сказала про Алекса потому, что считала – он еще в тюрьме. Но не только: мне хотелось сделать вид, что я его не знаю, хотя бы перед самой собой притвориться, что та наивная дурочка, которая купилась на его смазливую морду, – это была не я.

А еще я пытаюсь вспомнить – тогда, в суде, как он смотрел на меня? Считал ли он меня причастной к тому, что с ним произошло? Был ли он похож на человека, который в один прекрасный день во всем обвинит меня? И начнет мстить?

– Нет-нет, я даже представить не могу подобную ситуацию. Он во всем винил родителей девочки. Той, с которой сбежал. Это они представляли сторону обвинения, убедили дочь дать показания против него. Я же вообще понятия ни о чем не имела. Выглядела последней идиоткой, если уж вам непременно нужно знать. И вы, конечно, правы, у него действительно нет моральных принципов. Но жестокости я в нем не наблюдала. И поступки, наподобие тех, которые творит тот парень, тоже не в его духе.

– Тюрьма меняет людей, Дженнифер. Там люди обрастают новыми знакомыми и связями, которые порой заводят их на темную дорожку. Для этого он достаточно долго пробыл за решеткой. Теперь нам надо его найти. А вам – завести привычку быть честной со мной во всем, на все сто процентов.

– Найти? – Я невольно вскидываю голову, как от удара.

В каком смысле «найти»? Я думала, Алекс уже под стражей. Если полиция всерьез подозревает его, то разве не время сейчас проверить его алиби – где он был и что делал каждую среду за последние пять недель? И я очень надеюсь, что когда Алекса допросят как следует, то обнаружат, что это не он.

Вдруг дверь допросной открывается, входит женщина в штатском, наклоняется к инспектору Сандерс и что-то быстро шепчет ей, а та кивает. Женщина уходит.

– Ваш друг Том здесь, Дженнифер.

– Я бы предпочла, чтобы вы по-прежнему называли меня Элис. Это мое второе имя. Оно записано в свидетельстве о рождении. Теперь я – Элис.

– Посмотрим. Мне сказали, что Том пытается давить авторитетом, грозит своими адвокатскими связями. Устроил на входе скандал, требует встречи с вами. Ему сказали, что придется подождать. Я так полагаю, он все знает об этом Алексе? О вашем прошлом? И о том, что вы изменили имя?

Я поднимаю руку к уху и дергаю себя за мочку несколько раз. Впечатление такое, что голова вот-вот отвалится. Напряжение внутри нарастает.

Не хочу пока даже думать о Томе. О том, как я ему, черт возьми, все это объясню. Бессмысленное эхо слов Мелани Сандерс еще звучит у меня в ушах.

– Почему вы сказали «нам надо его найти»? Разве служба по контролю за досрочно освобожденными не в курсе местонахождения Алекса?

Глава 20 ЭЛИС – ПРЕЖДЕ

После концерта – в тот вечер, когда я встретила Алекса – группа волонтеров, приглашенных благотворительным фондом, организовала чаепитие со сладостями. Я разочарованно поглядывала на столики, тщетно выискивая бокал вина. Мне стало стыдно за свое желание пропустить бокальчик «Шираза».