Ужас приходит в полнолуние

Бедный Андрюша! Для него это был вечер, полный впечатлений. Вполне понимая, что они делают, парни подливали Андрюше чуть ли не под каждый кусочек шашлыка. И через полчаса, уговорив почти бутылку, Андрюша уже буквально лыка не вязал. Парни хотели было отвести его искупаться, чтобы он хоть немного пришел в себя. Но Андрюша почему-то засопротивлялся, замахал руками и в результате нечаянно смахнул на траву Мишаню. Потом долго и бессвязно извинялся, пожимал Мишане руку и что-то бормотал. И я посоветовала им оставить мальчика в покое, а ему велела идти в палатку — хоть немного поспать, чтобы протрезветь. Но Андрюша упорно не хотел уходить от нас с Аленой. Плюхнулся на траву возле наших ног и уставился на нас снизу вверх, словно преданный пес, время от времени шумно вздыхая.

При этом он глядел одним правым глазом, зажмурив левый. Я его спросила, чего это он из себя пирата строит. А он в ответ жалобно пояснил, что стоит ему открыть второй глаз, как все вокруг начинает расплываться и он видит сразу двух Стась и двух Ален. Тогда я посоветовала ему закрыть оба глаза: зрелище двух пар близнецов может явиться для него чересчур сильным потрясением. Алена меня поддержала.

Андрюша, естественно, в прикол не врубился, но послушно зажмурил оба глаза и тут же опрокинулся спиной на траву. Мы с Аленой засмеялись: Андрюша, распростертый на спине, действительно напоминал павшего Спартака.

Сзади послышались громкие веселые голоса.

Я обернулась. В свет костра из темноты вышли трое — два парня и высокая темноволосая девушка. Все трое держали в руках бутылки и пластиковые пакеты с едой. И все трое уже были слегка поддатые. Девушку-то я сразу узнала. Между прочим, это именно к ней я (для мамы) пошла за журналом. Это и была Вера, дочка нашего поселкового знакомого, дяди Игоря Шаповалова. Он, насколько я знаю, каким-то там образом связан с моим папкой по работе. Парней я видела впервые: наверное, прикатили к Верке из Москвы, так же как и мои ребята. Вновь прибывшие тут же перезнакомились со всеми, кто был у костра. Вера расцеловалась со мной (я ей, кстати, шепнула про свой поход к ней за журналом), а потом громко поведала присутствующим, что они постоянно устраивают пикники именно здесь, на этом самом месте. Но отнюдь не претендуют на свой приоритет и готовы найти другое место. Это ее заявление вызвало бурный протест мужской части нашей компании. Уйти им, естественно, никто не позволил, гостей усадили к костру и веселье приняло еще более буйный характер.

А мне пора было улепетывать.

— Знаешь, я, пожалуй, пойду, — шепнула я Алене, поглядывая на резвящийся народ. — Только я хочу по-тихому сбежать, не прощаясь. Иначе начнутся пьяные базары да уговоры… Народ-то уже перепился. Сейчас мужики за задницу станут хватать.

— Может, все-таки еще побудешь с нами? — не особо настойчиво предложила Алена.

— Да я как-то расклеилась сегодня. Не в настроении.

— А чего? Из-за Андрюши?

— При чем здесь Андрюша? Так… И вообще, мне пора. А то действительно мама будет беспокоиться. А завтра ты к нам придешь обедать, как договорились.

— С Андрюшей? — усмехнулась моя подруга.

— Можешь и с Андрюшей, — улыбнулась я. — Повеселим моих стариков.

— А как же ты сейчас одна пойдешь?

Я пожала плечами:

— Да здесь же совсем рядом. До дома — максимум пятнадцать минут спокойным шагом. И фонарик у меня есть.

— Может, я тебя провожу?

— Зачем? — искренне удивилась я. — Я уже вполне взрослая девочка. И еще не очень поздно. Давай так: мы сейчас отойдем, вроде как на минутку, пошушукаться. А там я и смотаюсь. Ладно?

— Ладно.

Незаметно прихватив пакет и фонарик, я поднялась и, взяв Алену под руку, пошла по берегу в сторону от нашей развеселой компании. Андрюша, который в этот момент как раз открыл глаза, все же заметил наш маневр. Забеспокоился, забормотал что-то невнятное, предпринял героическую попытку подняться, но тут же, как подкошенный, снова рухнул в траву.

— Лежи, лежи. Отдыхай, милый. Мы сейчас вернемся, — громко сказала ему Алена.

Говори не говори: за грохотом музыки, за воплями и начавшимися танцами никто, кроме Андрюши, особо и не обратил внимания на наш уход. Мы нырнули за прибрежный кустарник, на прощание расцеловались, и, включив фонарик, я быстро зашагала все той же знакомой тропинкой прочь от озера.

Мертвенный свет луны заливал лес, кусты, поляны и извилистую тропинку, по которой я возвращалась домой.

На душе у меня было как-то муторно. Наверное, поэтому я и постаралась поскорее уйти от ребят, поэтому и хотела как можно быстрее попасть домой и спрятаться в его безопасном, освещенном уюте. Где меня точно никто не тронет.

Хотя кто меня может и здесь-то тронуть?..