Ужас в Белом Доме

Пожизненный президент с гордостью рассказал в интервью американскому репортеру, как он, с помощью технического прогресса, получил абсолютно надежную систему противовоздушной обороны, которая стоит меньше, чем самый дешевый самолет. О самой системе он, конечно, не станет рассказывать — это военная тайна, но ни одна вражеская бомба отныне не достанет его. На протяжении всего интервью президент не вынимал руку из правого кармана.

В благодарность президент Республики Умбасса решил подарить Лесу Пруэлу меч. Но, разумеется, нельзя было дарить меч, не обагренный кровью — это было бы оскорблением чести воина. И поэтому его превосходительство велел принести меч в резиденцию, охрана притащила с улицы мальчишку с искалеченной ногой — и Лес Пруэл, глядя, как кровь подростка заливает бетонный пол, понял, что больше он не будет работать на «Палдор». Он превратился в одного из коммивояжеров мистера Монтрофорта — а это занятие не очень-то нравилось ему. Ему не нравился товар. Не нравились покупатели, и чрезвычайно не нравился в этой роли он сам.

— У вас невеселый вид, — заметил Пожизненный президент. — Что, не нравится подарок? О, это очень, очень хороший меч — ну нас очень, очень много мальчишек, и не хромых, а совсем здоровых, мой друг! Мы идем семимильными шагами по пути прогресса — и на этом пути нам они не понадобятся.

— Кто «они»? — спросил Пруэл. Он думал об Эрни Уолгрине.

— Те, кого без устали плодят наши женщины! От них и так один толк — работа в трудовых бригадах. Ах, мы бы продавали их, если бы вы хотели купить — но ваши гнусные капиталистические законы не позволяют вам этого!

Лесу Пруэлу удалось выдавить улыбку и поблагодарить Пожизненного президента за оказанное внимание — а заодно отказаться от предложения самому опробовать меч. Лес следил, как проворные черные руки заворачивали меч в потертый бархат. Он не отрываясь смотрел на эти руки — ему не хотелось смотреть в глаза.

— Фирма «Палдор» желает его превосходительству Пожизненному президенту долгой жизни и процветания.

— Да, это лучше, чем русский радар! — президент похлопал по правому карману. — О, теперь нам не нужно сбивать самолеты в небесах — эти самолеты нам ничего не сделают! Пускай капиталисты бросают свои атомные бомбы — все напрасно! Мы защищены от всего мира, от гнусных грязных сионистских орд, которые хотят обратить в рабство страны народной демократии!

— И с этого момента вы — почетный клиент «Палдора», — вставил Лес.

— А есть у вас такая штука, которая так же защищает от пуль? — радостно вопросил президент Умбассы.

— Нет.

Лес Пруэл знал, что президент непременно пожелает опробовать «эту штуку» еще на одном мальчике.

Вечер этого дня Лес Пруэл встретил уже в салоне самолета компании «Эйр Умбасса». Самолет был построен компанией «Макдонел-Дуглас», в кабине сидели пилоты из ФРГ, на земле его обслуживали французские механики. По салону сновали три выпускницы Женского колледжа Умбассы в форме стюардесс. Они могли читать по радио объявления для пассажиров почти без посторонней помощи.

В рамках государственной программы Умбассы по повышению образовательного уровня все три девицы по окончании колледжа получили степень магистра, а переспав по очереди с Пожизненным президентом — доктора философии. Две из них могли считать до десяти без помощи рук, третьей на счете «девять» приходилось помогать себе пальцами.

Лес Пруэл отказался от предложенных стюардессами кофе, чая и молока. От спиртного он тоже отказался.

— Вы совсем ничего не желаете? — удивленно спросила выпускница Женского колледжа.

— Я желаю снова возлюбить себя, — мрачно ответил Лес Пруэл.

— Тогда вам нужно перестать любить кого-то еще!

Лес Пруэл не ожидал такого простого ответа.

— В смекалке ей не откажешь, — усмехнулся он. — Вы очень умная, — громко сказал он девушке.

— Это просто потому, что я знаю то, чего вы не знаете. Скажите что-нибудь, чего не знаю я — и вы тоже покажетесь мне очень-очень умным!

Лес Пруэл закрыл глаза — но сон, который вскоре пришел, был еще хуже реальности. Во сне он смотрел в театре марионеток Панча и Джуди. Вот Панч взял огромный нож. И прыгнул прямо на Леса — и мимо него, в пылавшую огнем печку, в мгновение ока сгорев дотла. Но он успел увидеть — у Панча было его лицо, лицо Леса Пруэла. Он, Лес Пруэл, был марионеткой, посланной убивать — и убитой.

Во время прошлого приступа депрессии он добрался-таки до психоаналитика — и тот рекомендовал ему анализировать сны. Якобы то, что мы пытаемся сказать себе наяву, появляется в них в наглядных и зримых образах. Но что пытался он сказать себе в этом сне? Он — марионетка? Его дергают за веревочки? Лес проснулся от собственного крика.

— Мистер Пруэл, мистер Пруэл! — над ним склонилось испуганное лицо стюардессы.

Она пыталась успокоить его. На его прерывающиеся извинения, — ему приснился не очень хороший сон, — она, покачав головой, заметила, что на такой высоте к снам следует относиться серьезно.

— Вы, белые, не верите в сны, но мы знаем, что они предсказывают будущее. Особенно если уснешь на большой высоте. Это не шутки, мистер!