Ужасная госпожа (СИ)

— Корабли доплыли благополучно, — взяв отца под руку, Ила вела его к кабинету. — Ни металлические инструменты, ни зеркала, ни бочки с винами не пострадали во время плавания. Все выгрузили и разместили на складе. Когда я уходила, то полным ходом шла загрузка пряностями, шелками и слоновой костью. Я там видела такого коня — глаз не оторвать! — темные глаза Исы сверкали от восторга, что не ускользнуло от внимательного взгляда Карлоса. — Тот, кто им обладает, поистине — счастливый человек, — Иса мечтательно подняла глаза к потолку. — Хочется верить, что его владелец окажется достойным такого сокровища. А вы что мне подарите? — она перевела вопросительный взгляд на отца.

— Тогда, если вы позволите, я посмотрю, как идут дела на кухне. Сегодня ни у кого нет права на промах, — Иса поцеловала отца в щеку и, взметнув юбками, умчалась на кухню.

Здесь тоже стояла страшная суета. Анима, собрав всех более или менее толковых служанок, командовала ими, как заправский генерал, и одновременно умудрялась следить за несколькими, клубящимися паром кастрюлями. Кухня благоухала смешавшимися запахами ароматных трав, специй, нежнейших паштетов, жарящегося на вертеле и истекающего соком поросенка и сладких десертов.

Иса засунула нос везде — проверила насколько тщательно очищена от косточек приготовленная к запеканию рыба; усердно ли служанки взбивают сливки для крема, получился ли хрустящим свежевыпеченный хлеб; какие фрукты используют для десертов и хорошо ли начистили серебряную посуду.

Удостоверившись, что на кухне нет никаких накладок и все блюда будут приготовлены вовремя, Иса, прихватив тарелку засахаренного миндаля и кувшинчик приготовленной для слуг сомы[i], побежала в свои покои.

— Эй, ты, бездельница, сколько можно спать! — воскликнула она, закрывая дверь. — Ты опять забыла приготовить полотенца? Раздень меня, наконец! — Иса подошла к туалетному столику, чтобы поставить миндаль и напиток, и замерла — на темном дереве лежало изумительное колье — литая, обхватывающая шею золотая пластина с чеканным растительным рисунком, а в центре огромный рубин. Затаив дыхание, она наблюдала, как солнечные лучи играют в гранях камня. Он был такого насыщенного цвета, что казалось, будто внутри плещется настоящая кровь.

Торопясь поскорее освободить госпожу от платья, Пурнима излишне сильно дернула застежку и тут же получила шлепок.

— Ты не можешь поаккуратнее? — проворчала Иса. Она переступила через ворох упавшего к ногам шелка и осторожно подняла украшение. Тем временем служанка расплетала волосы хозяйки, проворно вынимая жемчужные заколки. Когда она закончила, темные тяжелые локоны упали хрупкие плечи, а Иса приложила колье к шее и взглянула в зеркало. Из отражения на нее смотрела полностью обнаженная девушка в облаке каштановых волос. Солнце, проникая сквозь неплотно задернутые шторы, зажигало красноватые искорки в густых прядях и бросало золотистые блики на отливающую перламутром высокую грудь и округлые бедра. И единственное, что нарушало полную наготу — это золотой ошейник и рубин, сверкающий на горле кровавыми бликами.

Пурнима обтирала госпожу влажными полотенцами, а Иса жмурилась от удовольствия, когда задувающий в окно ветерок холодил кожу.

— Разве я не совершенна? — кружась перед зеркалом, спрашивала она у служанки. — Как же жалко прятать такую красоту под платьями. Посмотри какие они красивые, — Иса приподняла ладонями грудь. — Не хуже, чем у статуй на картинках в папочкиных книгах. А какие нежные — она зажала пальцами маленькие розовые соски. У тебя ведь не такие нежные, правда?

Пурнима смущенно покачала головой в знак согласия.

— Покажи! — потребовала Иса.

_________________________________

[i] В РигВедическом контексте Сома состоит из смеси молока, мёда и сушёногоAmanita muscaria(мухомор)

— Покажи, я сказала! — нахмурившись, Иса наступала на растерявшуюся девушку и дернула плотную ткань, снимая ее с плеча. — Конечно, не такие! Посмотри, какие они большие и уродливые, — она ущипнула за крупный коричневый сосок, так, что Пурнима вскрикнула. — Ты вся как будто грязная, к тебе прикасаться-то не хочется.

Иса ткнула пальцем в большую грудь, посмотрела, как она тяжело заколыхалась и, весело рассмеявшись, упала на кровать.

— Обтирай! — вытянула стройную ногу и сама засмотрелась. — Если бы можно было не носить такие длинные платья. Если бы мужчины могли увидеть мои ножки, они, без сомнения, пожертвовали бы титулами и состояниями за возможность к ним прикоснуться. Да?! — снова посмотрела на служанку, присевшую у кровати и прикладывающую к ногам полотенце.

— Конечно, госпожа, — тут же отозвалась Пурнима. — Ни у кого больше нет таких красивых, беленьких ножек.

— И здесь тоже протри, очень жарко, — Иса поставила согнутую ногу, отвела колено и, закрыв глаза, предавалась чувственному удовольствию, пока пальцы служанки осторожно путешествовали по внутренней стороне бедра. — Еще здесь, — она снова провела ладонью по груди.

Пурнима присела на кровать и стала осторожно стирать мелкие бисеринки пота.