Ужасная саба и ее хозяин (СИ)

— Я просто хотела сделать вам сюрприз к приезду. Вам тогда так понравились грибы, но вазоны еще лучше грибов, — Лейтис подняла голову и, посмотрев на строгое выражение лица Эйдана, снова ее опустила и продолжила оправдываться: — А Тэвиш готовит, и я не могла его отрывать от приготовления ужина. И я совсем ничего такого не хотела.

Ну разумеется, она ничего такого не хотела. Как и в торговом центре. Милая чудесная Лейтис, которая иногда была совершенным ребенком, вовсе не думающим о возможных последствиях своих поступков. И для этого у нее был Эйдан. Которому сейчас снова придется ее наказать, потому что к правилам следует относиться серьезно. Потому что, если он ее не накажет, в следующий раз она точно так же не подумает. Коли уж хозяин Эйдан счел, что в этом нет ничего страшного. Но оно было, она же и впрямь могла голову разбить.

— Если бы ты себе голову разбила, это был бы очень плохой сюрприз к моему приезду, — мрачно сказал он. — Вазоны — хороший, а это — плохой. Мне придется тебя наказать за нарушение правила, потому что это серьезно. Ты ничего такого не хотела, я знаю. И ты не подумала, и это могло кончиться очень плохо.

— Вы правы, хозяин Эйдан, я нарушила правило, я виновата, — Лейтис ссутулилась, втянула голову в плечи и представляла из себя совершенно несчастное зрелище. И к тому же, совершенно очевидно, не восприняла часть, в которой он говорил ей о том, что он беспокоился и больше всего его волнуют не просто правила, а то, что он поставила себя под угрозу.

— Дело не в правилах, Лейтис, а в том, что я о тебе очень беспокоюсь, — попытался снова объяснить Эйдан, тут же обняв ее за плечи и прижав к себе, а потом взял на руки и понес в дом. — Ты мне важна, я волнуюсь о тебе, я о тебе забочусь и хочу, чтобы ты была в порядке. Поэтому и придумал правила. Но ты важнее правил. Если бы ты что-нибудь сломала, я бы не стал тебя наказывать вовсе. Потому что ты бы и так поняла, что все серьезно, — он сейчас говорил успокаивающим, уговаривающим тоном, пока нес Лейтис ко входной двери. Ему было важно, чтобы она поняла не только про серьезно, но и про заботу.

— Я… думаю, что понимаю, хозяин Эйдан. Надеюсь, — грустно согласилась Лейтис.

Все-таки она боялась. Опять. И, наверное, это было предсказуемо, не может человек так легко осознать, что обстоятельства изменились, если его третировали долго. И это было ужасно.

— Ложись вот сюда, я посмотрю, сильно ли ты ушиблась, — не меняя заботливого тона, сказал Эйдан, когда они вошли в дом, и помог ей улечься на банкетку у двери, снова погладив по плечу и по спине. Сейчас Эйдан вовсе не считал чрезмерным свой тщательный подход к безопасности, благодаря которому у него, помимо мощной магической защиты, по всему дому были разложены аптечки экстренной помощи. Он осторожно приспустил с Лейтис брюки, подумав, что в другой момент нашел бы это очень эротичным. Но сейчас он просто волновался за нее, во всех смыслах, поэтому одновременно с осмотром продолжил говорить: — А потом мы пойдем в библиотеку, там должна быть нужная книга. Будешь ее читать до ужина. И завтра тоже. Пока не прочитаешь весь раздел о безопасности и не перескажешь мне своими словами, — совершенно незачем было стращать ее неизвестным предстоящим наказанием, когда она и так была запугана слишком сильно. Он вовсе не хотел пугать Лейтис, скорее уж совершенно наоборот — убедить ее, наконец, что не только правила, но и наказания могут быть совсем нестрашными.

— Думаете, я сильно ушиблась? Ну, болит, конечно основательно, но вряд ли что серьезное, — Лейтис ответила скорее на его действия, чем на слова.

— Думаю, ты ушиблась, — очень серьезно, но очень нежно ответил Эйдан и поцеловал ее в висок, — и тебе больно. Особенно ходить. Поэтому тебе не нужно ходить, тебя нужно отнести, положить удобно и посмотреть, как сильно ты ушиблась. Думаю, ничего страшного, но тебе точно нужна обезболивающая мазь, — чем дальше, тем успокоительнее и заботливее делался его тон, он всегда начинал с ней говорить так, будто рассказывал добрую сказку на ночь, когда она переживала, а он беспокоился о ней.

— Ну ладно… А про книгу — это и есть наказание? — она посмотрела на него, возведя брови домиком и закусив обе губы, отчего глаза на лице сделались уж совсем круглыми и большими.