Ужасная сводная сестра

По моему позвоночнику пробегает холодок. Не только от его признания, что у него нет никаких выходных, но от того, что мальчик, которому не может быть больше десяти лет сказал всё таким тоном, как нечто само собой разумеющееся, словно мы говорим о сегодняшней погоде.

— Джимми, — слабым голосом спрашиваю я. — А сколько часов в день ты работаешь?

Он удивляется, но отвечает.

— Двенадцать часов, мисс. Иногда пятнадцать, в пик сезона.

В шоке смотрю на него, с трудов веря ему.

Из дома раздаётся крик.

— Мисс Катриона, где вы? Ланч готов.

— Вам лучше уйти, мисс, — тревожно, говорит Джимми.

Киваю, но прежде чем собраться и уйти, меня охватывает неожиданный порыв: я тянусь и обнимаю его тело, мешок с костями, тонкими и ломкими, как и ожидала.

— Береги себя, — говорю я. — И не говори Элле, что приходил сюда увидеться со мной, ладно? Не могу тебе всего рассказать, но клянусь, я делаю всё, чтобы помочь ей.

Джимми выглядит удивлённым и слегка смущённым.

— Не стоило... ваше платье испачкается, мисс.

— Просто пообещай мне ничего не рассказывать Элле.

Он кивает и убегает. Заворачивая за угол, Джимми спотыкается и едва не падает. Если бы я только могла вызвать для него коляску, но не могу. Вен с неохотой возит меня без сопровождения, и я даже представить себе не могу, как он отреагирует на подобную просьбу.

— Как мне найти садовника в городе с населением в три миллиона человек? Ой, постойте, он даже не из этого города. Проклятие! Вы даже здесь не можете мне помочь. Твой король гоблинов довёл меня до сумасшествия. Несправедливо, что я не могу пользоваться магией, как ты.

Пылая от ярости, хожу взад и вперёд по комнате. Новая керосиновая лампа горит на моём комоде. Предполагается, что я практикуюсь в шитье, но кого в нынешние времена волнуют подобные дамские достижения?

Крю сидит на каминной полке, болтая своими кривыми ногами. Я разворачиваюсь и бросаю на него самый уничтожающий взгляд, на который только способна. Наверное, он производит на него впечатление, и гоблин выдаёт что-то отличное от смеха.

— Ты знаешь что-нибудь об Адаме Снайдере?

Крю пожимает плечами.

— Ты когда-нибудь читала в "Золушке" о садовнике?

— Нет, но в сказке также никогда не упоминалось, что у "Золушки" была мать и двое братьев! Слушай, я пытаюсь играть в эту дурацкую игру. Ты можешь придумать какой-нибудь магический эквивалент "Гугла"?

Крю на секунду исчезает, затем появляется на подоконнике.

— Ну, у меня есть идея, — жизнерадостно предлагает он. - Мы знаем, что Адам Снайдер — садовник не из этого города, но у него есть дочка, которая здесь живёт, и которую он навещает. Очень вероятно, что их отношения не испортились, и он должен появиться в городе.

— Ты не помогаешь, — говорю я. — Или ты хочешь сказать, что мне нужно искать его дочь?

— Я хочу сказать, что у этого Снайдера должны быть и другие знакомые в городе. Он может покупать семена или инвентарь, или приносить какие-то растения оттуда, где работает. Почему бы тебе не спрашивать в магазинах о нём.

— Мне?

— Разумеется, моя дорогая. Даже если бы я был сильно к тебе расположен, а это не так, я не смог бы такого сделать. Они меня не видят, а если бы и видели, то не стали бы слушать.

Гоблин снова усмехается, чем выводит меня из себя. Его ухмылка говорит о том, как ему нравится видеть мои страдания.

— Не думаю, что это хорошая идея, — говорю я, скрещивая на груди руки. – Во-первых, это словно искать иголку в стоге сена. Во-вторых, разве не слишком странно, если молодая девушка будет заходить в магазины и спрашивать, продают ли они лопаты, грабли и удобрения?

— Теперь её, оказывается, заботят правила приличия! — кудахчет Крю. — Девушку, которая отправилась в самый бедный район и позволила служанке ехать вместе с собой. Та девушка, которая позволила себе снять туфли в королевском саду, и храпела в театре, и...

— Ой, да заткнись ты, — рычу я. Если бы он не умел летать и исчезать, я бы свернула ему шею.

Раздаётся стук в дверь.

— Мисс Катриона?

Входит Марта с кучей свежего белья. Она прищуривается и с подозрением смотрит на меня.

— Вы разговариваете сами с собой?

Если бы она задала мне этот вопрос, когда я только здесь появилась, то начала бы запинаться и заикаться, или просто притворилась, что ничего не понимаю, но теперь "мне стало намного лучше".

— Вообще-то, Марта, я просто репетирую стихотворение, которое мне хочется прочитать на следующем суаре, — говорю, вздёргивая подбородок. — Исходя из того, что на пианино я играю ужасно, пою ещё хуже и у меня две левые ноги, то думаю, что единственный выход — продемонстрировать своё ораторское искусство.

Краем глаза замечаю, как Крю одобрительно кивает.

Марта кладёт стопку моих хлопковых ночных рубашек на кровать и начинает раскладывать всё по ящикам, демонстрируя профессиональные навыки.

—Кстати, мне хочется сегодня пойти по магазинам. Я хочу украсить свой подоконник цветами.

Она останавливается, рубашка повисает в воздухе.

— Цветами, мисс?