Читаем Ужасы полностью

— На кухне должна быть одна хозяйка, — было сказано матери Дэвида, предложившей помощь, однако ей пришлось сначала напомнить бабушке включить духовку, а потом не позволять раньше времени вытаскивать оттуда индейку. Пока еда готовилась, бабушка спорила с дедом и мамой о давних событиях, а Дэвид пытался сидеть тихо, уткнувшись в книжку с лабиринтами. За обедом мать, чтобы не огорчать бабушку, почти силой заставила его доесть все. Что он и сделал, а потом изо всех сил старался не обращать внимания на боль в желудке, пока мыл посуду, а бабушка критиковала чуть ли не все телепрограммы, которые включал дедушка.

— Не слишком-то рождественская передача, — всякий раз заявляла она, причем каждое замечание сопровождалось взглядом в сторону зашторенного окна. Опасаясь, как бы она не выдала чего-нибудь похуже (у Дэвида создалось впечатление, что и мама с дедом боятся того же), и измученный коликами, он едва дождался, когда мать наконец объявила:

— Думаю, кому-то пора в постель!

Судя по тому, что бабушкины губы зашевелились в поисках подходящих слов, Дэвид подумал, уж не приняла ли та слова дочери на свой счет.

— Иду, — отозвался мальчик, но, прежде чем уйти, ему пришлось вытерпеть все объятия, поцелуи и троекратные пожелания счастливого Рождества.

Дэвид зашел в ванную, надеясь, что шум воды заглушит неприятные звуки. Потом повалился на кровать. Ему чудилось, что он прячется за кулисами, как это было в прошлом году во время рождественской школьной постановки, когда он ожидал своего выхода на сцену, а родители, молитвенно сложив руки, сидели в зале.

Мерцание и жужжание за окном, от которых не могли спасти даже плотные шторы, вполне заменяли сценические эффекты, а сквозь доносившееся снизу бормотание телевизора Дэвиду слышались звуки надвигающейся драмы. Хорошо, хоть скрипа на крыше не было. Мальчик старался думать о прошлом Рождестве, но продолжал чувствовать острый несвежий вкус нынешнего, пока сон не затуманил его сознание и он не отключился.

Разбудила Дэвида непонятная возня снаружи. Что-то мягкое ощупью, но решительно пробиралось к окну — ветер дул с такой силой, что под его яростными атаками свет от вывески вспыхивал порывистым пламенем, словно раздуваемый кем-то костер. Должно быть, лампочки ветром прижимало к окну. Мальчик не успел подумать, насколько это может оказаться опасным, как скрип над головой изменился: стал отчетливым и громким. Казалось, что-то — или кто-то — целенаправленно движется к окну его комнаты. Больше всего Дэвида беспокоило, как бы не проснулась бабушка, но в соседней комнате было тихо, впрочем, как и внизу. Он натянул одеяло на голову, а потом услышал звуки, слишком громкие, чтобы их можно было заглушить, — как будто что-то пустотелое соскользнуло сверху и ударило в окно, потом еще раз. Что бы это ни было, но оно, похоже, явно горело желанием выбить стекло.

Дэвид полз на четвереньках до тех пор, пока с него не сползло одеяло, а потом вытянул руки и приоткрыл шторы. Он закричал бы, если бы увиденное не повергло его в шок. На уровне лица на него сквозь стекло смотрели два глаза — мертвые, словно из хрусталя. Они не моргали, но потрескивали, будто пытались обрести хотя бы видимость жизни.

Но хуже всего было то, что нос и рот, почти скрытый грязно-белой, похожей на гриб бородой, находились выше глаз. Из-за этого улыбка неестественно красных губ казалась двусмысленной, как у клоуна.

Маска успела еще раз неловко стукнуть в окно, прежде чем свирепый порыв ветра подхватил самодовольную фигуру. Отделившись от стекла, лицо погасло, словно его задул ветер. Дэвид услышал, как ударила по крыше болтавшаяся проволока, и увидел, как похожая на мутно-серый человекообразный воздушный шар фигура пролетела над садовой оградой и приземлилась на проезжей части.

Звук был как от брошенной кем-то пустой пластиковой бутылки или коробки от гамбургера. Не разбудит ли этот шум бабушку? Дэвид не был уверен, что ему хотелось бы вместе с ней смотреть, как этот ухмыляющийся тип незаметно продвигается к дому. Глядя, как он дергается, мальчик почувствовал жалость, как бывало, когда он наблюдал за опрокинувшимся на спину и беспомощно барахтавшимся насекомым. Потом беднягой завладел очередной порыв ветра, который понес ее влево на самую середину дороги, и вскоре нелепое чудище скрылось из виду. Дэвид услышал, как какая-то машина на полной скорости пересекла перекресток, и ее движение ни на секунду не замедлилось из-за глухого удара и хруста, с каким давят жука.

Когда шум мотора затих, по дороге, кроме неугомонного ветра, уже ничто не двигалось. Дэвид отпустил штору и скользнул под одеяло. Драма была окончена, несмотря на это, лампочки за окном продолжали мигать. Снов он не видел и, проснувшись поздно утром, сразу вспомнил, что на крыше уже нет того, кто так тревожил бабушку. Вот только как она к этому отнесется?

Дэвид крадучись прошел в ванную, затем вернулся в спальню. Снизу слышались приглушенные голоса, казалось, там притворялись, что все в порядке. Потом бабушка крикнула:

— Что ты там наверху делаешь?

Перейти на страницу:

Все книги серии Антология ужасов

Собрание сочинений. Американские рассказы и повести в жанре "ужаса" 20-50 годов
Собрание сочинений. Американские рассказы и повести в жанре "ужаса" 20-50 годов

Двадцатые — пятидесятые годы в Америке стали временем расцвета популярных журналов «для чтения», которые помогли сформироваться бурно развивающимся жанрам фэнтези, фантастики и ужасов. В 1923 году вышел первый номер «Weird tales» («Таинственные истории»), имевший для «страшного» направления американской литературы примерно такое же значение, как появившийся позже «Astounding science fiction» Кемпбелла — для научной фантастики. Любители готики, которую обозначали словом «macabre» («мрачный, жуткий, ужасный»), получили возможность знакомиться с сочинениями авторов, вскоре ставших популярнее Мачена, Ходжсона, Дансени и других своих старших британских коллег.

Генри Каттнер , Говард Лавкрафт , Дэвид Генри Келлер , Ричард Мэтисон , Роберт Альберт Блох

Фантастика / Ужасы / Ужасы и мистика
Исчезновение
Исчезновение

Знаменитый английский режиссер сэр Альфред Джозеф Хичкок (1899–1980), нареченный на Западе «Шекспиром кинематографии», любил говорить: «Моя цель — забавлять публику». И достигал он этого не только посредством своих детективных, мистических и фантастических фильмов ужасов, но и составлением антологий на ту же тематику. Примером является сборник рассказов «Исчезновение», предназначенный, как с коварной улыбкой замечал Хичкок, для «чтения на ночь». Хичкок не любитель смаковать собственно кровавые подробности преступления. Сфера его интересов — показ человеческой психологии и создание атмосферы «подвешенности», постоянного ожидания чего-то кошмарного.Насколько это «забавно», глядя на ночь, судите сами.

Генри Слезар , Роберт Артур , Флетчер Флора , Чарльз Бернард Гилфорд , Эван Хантер

Фантастика / Детективы / Ужасы и мистика / Прочие Детективы / Триллеры

Похожие книги

Все жанры