Ужасы и кошмары

Чудовище бросилось на Виталия, и позже он сам не мог понять, как не растерялся и сделал то единственное, что спасло ему жизнь: отступив назад, захлопнул дверь прямо перед носом твари. Создание, прикидывавшееся миловидной женщиной, врезалось в дверь с той стороны и злобно заверещало. Виталий рывком придвинул к двери стол: не бог весть какая преграда, но немного задержит монстра. А после не стал терять времени и бросился вон из дома.

Входная дверь была не заперта. Мужчина в два счета оказался во дворе и кинулся к машине. Ночь стояла ясная: равнодушная ко всему происходящему луна щедро освещала окрестности. Стоило ли говорить, что дом «Анны», который вчера выглядел уютным и симпатичным, сейчас ничем не отличался от остальных развалин?

Возле машины Виталий очутился быстро, к счастью, припарковал ее с вечера близко. Раздался звон разбитого стекла: тварь выбиралась наружу через окно. Виталий сунул руку в карман, на страшную долю секунды подумав, что ключи могли выпасть. Или «Анна» вытащила их, пока он спал. Ему опять повезло: ключи были на месте.

– А ну стой! – Черная тень неслась к машине гигантскими прыжками.

Виталия замутило от ужаса: тварь передвигалась на четырех конечностях. Он заскочил в салон, захлопнул дверцу, завел двигатель, заблокировался внутри. Фары пронзили ночь, ослепив существо, и оно завыло, завертелось, пытаясь прикрыть глаза.

Машина тронулась с места. «Анна» бросалась на дверцу, скаля зубы:

– Все равно я тебя достану! Найду! Не спрячешься!

Автомобиль набирал скорость, и существо стало отставать. Но даже через закрытые окна до Виталия доносились вопли: ему грозили расправой, обещали догнать, сожрать.

Виталий ехал и ехал, молясь о том, чтобы автомобиль не врезался куда-то, не съехал в яму, чтобы не прокололось колесо. Ничего этого не произошло, и вскоре создание, обитавшее в заброшенной деревне, отвязалось.

«Вовчик!» – всплыло в воспаленном мозгу.

Не попадет он в Волгоград, никогда не увидит Черного моря. Все будут думать, что парень сгинул на бескрайних российских просторах, путешествуя автостопом. Стал жертвой воров или под грузовик попал. Только Виталию известна правда, но кому он сможет ее рассказать? Кто ему поверит?..

Следом пришла мысль: что, если бы он, как Вовчик, поддался дурману, наелся, лег и уснул? Он же лишь кусок хлеба пожевал, укачало его ненадолго. А бедный парень какого только дьявольского угощения не попробовал!

Что это было за существо? Верно, какой-то демон: внушил им, что дом обитаемый, а после отравил и…

Виталий всеми силами старался об этом не думать, сосредоточившись на дороге. Примерно часа через два он катил по трассе. Выжил. Надо бы этому радоваться, только вот в голове звучали угрозы демона-людоеда: «Все равно тебя найду! Не спрячешься!» И тошнотворный ужас подкатывал к горлу: а вдруг в самом деле найдет, доберется до него однажды ночью?

Бабушкин оберег

После ужина все перешли на веранду пить чай с пирогами. Было уже почти десять вечера, но расходиться не хотелось. Радушные Ковалевы любили и умели принимать гостей, и люди к ним тянулись. Сегодня на даче собрались приехавшие на юбилей к главе семьи родственники, друзья, были и соседи. Те гости, которым требовалось вернуться в город, уже успели попрощаться и отбыть, но человек десять еще оставалось.

Небо было ясным, серебристый месяц заливал округу иллюзорным светом, и разговоры, повертевшись вокруг сада-огорода и высоких цен, свернули к загадочному, непознанному: инопланетяне, ведьмы, домовые. Как часто и бывает, прямых свидетелей не находилось, люди рассказывали о таком лишь с чужих слов, пока в разговор не вступил Борис Петрович, имевший дачу по соседству с Ковалевыми.

Дом у него был большой и добротный, а сам Борис Петрович, судя по всему, был человеком обеспеченным, вел какой-то бизнес, ездил на дорогой машине. За такого любая бы замуж пошла, однако Борис Петрович жил одиноко; чувствовался в нем, как любила говаривать Ковалева, некий надлом.

– А хотите историю, так сказать, из первых рук? Со мной дело было, – проговорил Борис Петрович. Сидел он в дальнем конце веранды, и лицо его оставалось в тени, отчего многим сделалось жутко, словно говорил вовсе не человек, а некое призрачное существо. – Я об этом вспоминать не люблю, но раз уж речь зашла…

Собравшиеся горячо поддержали его желание, и Борис Петрович начал рассказ.

– Случилось это около сорока лет назад. Мне тогда только-только двадцать исполнилось. Был студентом, учился на геофаке. Геологом мечтал стать, романтика дорог и путешествий покоя не давала.

Рассказчик невесело усмехнулся. А Ковалева подумала, что, стало быть, не сбылась мечта-то.