Ужасы перистальтики

Не постучав, она тихонечко вошла, притворила за собой дверь...

– Вот этот письменный стол мы с твоим дедом купили более пятидесяти лет назад, когда только-только переехали в эту квартиру... А ты пьешь на нем вино...

Она покачала головой:

– Он куплен для занятий, а не вина. Для чтения книг, для писания писем...

– Кто сейчас пишет письма, ба?

– То-то и оно!.. Знаешь, вчера я встретила на лестнице соседа.

– Писателя.

– Да. Ты его знаешь?.. Он мне сказал: мы все, как один большой корабль. И с этого корабля не спасется никто... Зачем же тогда все?! Зачем же мы тогда строили эту жизнь: стол, шкаф, дом, а?! Если все – ко дну?!.. Скажи! Скажи!..

Она подскочила к нему и стала трясти его за грудки... Ее колотила истерика:

– Скажи! Скажи! Зачем все, если просто пить, если не спасется никто!..

Он оттолкнул ее руки, заорал:

– Кто-то же спасется!.. Прилетят вертолеты!.. Кому-то же хватит места на вертолете!.. Главное влезть туда!.. Пьяным, с ног до головы в дерьме – неважно!.. Обделавшимся!.. Пойми, когда кораблекрушение, когда судно идет ко дну, неважно, как ты выглядишь, трезв ты или пьян, все – побоку!.. Главное – спастись! Если ты спасся, все остальное – простительно и неважно!..

Он отскочил от нее, подбежал к окну. Задыхаясь:

– Да, именно так!.. Неважно... Простительно... Глупо думать, чистый у тебя воротничок или нет, если тонешь... Неужели тебе не будет приятно, если я спасусь?! Именно я – спасусь!.. Деду бы тоже было приятно!..

Он продолжал бормотать еще что-то... Обернувшись через некоторое время, обнаружил – она вышла из комнаты.

Он схватил детектив, уселся на диван и некоторое время читал... Но спокойствие никак не возвращалось. Наконец, Замелькацкий подошел к бутылке, налил в стакан вина, с наслаждением выпил. Сегодня вино не казалось кислым. Не то, что вчера!..

...Мысли постепенно начали приобретать ясность и прямоту. Противный страх, который Замелькацкий испытывал перед надвигавшимся днем, исчез.

Все это, конечно, отвратительно: и вино, и дерьмо, и посольство и кораблекрушение... Но ведь победителей не судят, а все, в конечном счете, оценивается только по результату. И не станет ли он через какое-то время вспоминать эти дни, как самые золотые: у него теперь есть Ариелла! Всего-то дел – устроится работу и спокойно просидеть до конца спектакля!.. Остальное приложится само... «Вертолеты... Вертолеты... Где вы?! Скорей бы!»

«Осточертели эти гадкие приключения!» Он налил еще вина, выпил. Вышел в пустую кухню, позавтракал бутербродами с колбасой... «А вчера-то был неплохой ужин!.. Эх, жаль не попробовал: что же повар готовил в этом котле?.. Эх!..»

Он посмотрел на свое отражение в буфетном стекле. Подмигнул. «Вот что: сегодня ты должен быть настоящим Наполеоном Бонапартом!.. И нечего обижаться на атаки – не было бы их, не попал бы на вечер в посольстве!»

...Он шел по улице и смотрел по сторонам спокойно и, как ему казалось, совершенно трезво. Вчера, пробегая этим же маршрутом, он был гораздо более безумен, хотя и трезв. А сейчас он пьян, не так сильно, но пьян. Но разве он не владеет собой, как настоящий герой?! Он не безумен теперь... Это главное. Самое важное – избавиться от этого унизительного безумия.

Да, он – герой! У него есть невеста, дочь миллиардера и сейчас он устроится на работу. Он зря проклинал утром посольство – вот его будущее: ходить по вечеринкам... Ему хотелось скорей попасть в театр. Отыграться. За все. За прошлый раз. Сейчас он чувствовал себя в отличной форме. Скорей бы! Скорей!.. Приятное нетерпение владело им. Такое всегда владеет героями, идущими в атаку под знаменем победы. Под ним не погибают, а обретают славу!

Он почти уже дошел до метро, когда почувствовал, что легкий, едва ощутимый туман, еще стелившийся в голове при выходе из дома, теперь уже если и не окончательно развеялся, то сделает это в ближайшие четверть часа. И тут же какой-то намек на атаки возник в его животе. Он испугался: уже успел свыкнуться с мыслью, что атаки его не побеспокоят. Но что это они дали о себе знать, когда он и в метро-то еще не спустился?! Это шокировало его.

Впрочем, может, то и хорошо, что не спустился. На маленькой площади перед метро был магазинчик. Туда и завернул...

– Мне пиво...

В магазинчике было пусто. Стоявшая за прилавком продавщица равнодушно смотрела куда-то мимо него сквозь витрину – на площадь.

– Какое?..

– Вот это...

Он нервно сгреб с блюдечка сдачу, сунул ее в карман. Открыв банку, сделал глоток.

– Здесь не надо... На улицу идите! – зло произнесла она.

Замелькацкий и сам спешил прочь из магазина. Времени у него было не так много. Пока добежал до метро, успел сделать еще несколько больших глотков. На эскалаторе – еще... Пошатнулся... Пошатнувшаяся было уверенность стремительно возвращалась. Опять его охватило приятное нетерпение. Он вскочил в вагон, – на удивление, было мало народа, сходу плюхнулся на сиденье, так что чуть не расплескал пиво из банки. Спасло то, что его там уже было не так много... Развалился, держа банку двумя руками.