Ужасы: Последний пир Арлекина (сборник)

Робин поставил на место велосипед, аккуратно закрыл дверь гаража и вошел в дом. Волосы еще не высохли, и он остановился, чтобы просушить их руками. Приземистый дом так искусно прятался за соснами, что незнакомый человек мог вообще не догадаться, что он тут. Родители еще не вернулись, а ключа у Робина не было. Он присел на землю, сгреб кучку сосновых игл и начал сплетать их в венок. Иголки гнулись либо ломались, и вскоре он отбросил их прочь.

Мальчик поднялся и обошел дом. Окно в его комнате оставалось открытым. Он оперся на росшую рядом сосну и задумался. Получится ли?.. Внезапно принял решение, повесил полотенце на ветку и начал карабкаться. Через несколько минут он уже сидел на ветви, которая тянулась к окну, — отец каждую весну ее подрезал. Сидя на корточках на подоконнике, он оглядел тщательно заправленную постель, книжный шкаф с потрепанными от многочисленных читок книгами и ящик с игрушками, к которым он давно не прикасался.

Робин представил, как удивятся его родители: войдут в дом и будут гадать — неужели его оставили взаперти на полдня? Затем вспомнилось, как отец говорил о необходимости спилить дерево. Мальчик достал из книжного шкафа книгу и спустился вниз. Расстелил на ковре из опавшей хвои полотенце и улегся читать.

Его разбудил крик пролетавшей птицы. Нет, это гудок машины родителей. С наигранным весельем они задавали вопросы сыну, от которых тот ворчливо отмахивался.

Робин зашел на кухню и налил себе стакан ледяной кока-колы, а родители уселись перед телевизором. Соблазнительно одетая женщина перерезала горло наряженному в смокинг принцу, пока детектив делал в блокноте заметки. Una paloma blanca. Робин ушел в свою комнату.

Ветка рядом с окном так и дразнила его. Неужели он действительно сюда взобрался? Мальчик выглянул из окна, и у него закружилась голова. Не зная, чем заняться, он подошел к ящику с игрушками и рывком открыл его. Что-то бледное и волосатое упало ему на лицо, и Робин отпрыгнул в сторону. С колотящимся сердцем разглядел лежавший на полу парик. Три или четыре года назад, он точно не помнил, их учитель решил устроить в конце года спектакль. Одетые херувимами дети бестолково толкались на сцене, а из зала на них любовались счастливые родители. Тем летом Джерард и Мишель, которые переходили в среднюю школу, без устали дразнили его «маленьким ангелом».

Он закинул парик обратно на полку и закрыл ящик. Ему больше не хотелось играть. Робин открыл взятую с книжного шкафа книгу и только тогда заметил, что мать вошла в комнату.

— Что случилось, Робин?

— Ничего.

— Куда ты сегодня ходил? На пруд?

Мальчик что-то промычал.

— Отвечай нормально. Опять ходил со своими друзьями?

Слово «друзья» мама произнесла крайне сухим тоном.

Робин молчал.

— Ну, отвечай же.

— Нет, я ходил один.

— Очень хорошо, мне так больше нравится. Встречайся с ними пореже. Так будет лучше. Ведь они старше. Может, тебе стоит поискать друзей среди ровесников? Например, Антойна?

«Который все еще играет в солдатики», — подумал про себя Робин. Он лег на кровать и открыл книгу.

— И будь добр, не разваливайся на кровати. Сколько раз тебе говорить?

Робин с ворчанием поднялся, пересел в кресло и уткнулся носом в книжку.

Мать наклонилась, чтобы поцеловать его, и мальчик смущенно заерзал. Длинные черные волосы занавесью упали ему на лицо, окутав душной темнотой. Мама пробормотала что-то неразборчивое и вышла из комнаты.

Он неподвижно лежал на спине на волнах, но свет исчез. Поверхность воды отражала слепые тени беззвездной ночи. Робин широко открыл глаза, но не мог ничего разглядеть: темнота казалась сплошной. Тишина. Где-то глубоко внутри торопливо стучало сердце, но пульс не долетал до мозга. Вспышка. Крохотный проблеск, и из темноты выделился черный силуэт. Ворона приземлилась ему на грудь.

Робин не двигался. Даже если бы он захотел столкнуть ворону, он не смог бы пошевелить рукой. Ледяной луч света сверкнул в глазу птицы; ее клюв стучал по горлу мальчика сухими торопливыми поцелуями, которые становились все сильнее и болезненнее. По груди потекла горячая жидкость. Ворона подняла окровавленный клюв, издала резкий крик и снова вгрызлась в подставленное горло.

Робин проснулся в холодном поту и с трудом подавил крик. На дереве за окном что-то шевелилось? Вскрикнула птица? Дрожа, мальчик поднялся и подошел к окну. Никого. Но когда он опустил глаза, то увидел на ветке глубокие царапины.

Он вернулся к кровати и заметил, что разорвал ногтями наволочку, — на подушке лежало несколько белых перьев. Робин затряс головой. Может, он еще спит? Под его взглядом перья темнели, дрожали, и казалось, они вот-вот улетят. Мальчик прикрыл на миг глаза. Когда он их снова открыл, перья исчезли. Дыра в наволочке осталась, но перьев не было.

Может, сказать родителям? Робин приоткрыл дверь комнаты, но не вышел. В гостиной внизу все еще горел свет. До него донесся голос матери:

— Конечно, нельзя его запирать здесь на весь день, но мне бы хотелось, чтобы он перестал водиться с этими хулиганами. Ты же знаешь, что случилось прошлой весной в школе.

Ответ отца он не услышал.