Ужин

— Серж, спустись на землю. Никакого преступления не было. Никого не арестовали. У следствия даже нет подозреваемых. Только мы знаем, что произошло. К чему жертвовать будущим двух пятнадцатилетних мальчиков? Своим будущим ты волен распоряжаться как считаешь нужным. Но ты не имеешь права тащить за собой других. Тем более собственного сына. Не говоря уже о моем. Ты преподносишь свой поступок как акт самопожертвования: Серж Ломан, многообещающий политик, наш следующий премьер-министр, уходит из политики, потому что не может жить с подобным грехом на совести. Хотя вообще-то он боится не греха, а скандала. Его поступок выглядит весьма благородно, но, по сути, продиктован чистейшим эгоцентризмом.

— Клэр, — сказала Бабетта.

— Подожди-ка, — перебил ее Серж, жестом призывая ее помолчать. — Позволь мне ответить. — Он снова обратился к Клэр. — Дать шанс сыну на честную жизнь — ты это считаешь эгоцентризмом? Или то, что отец жертвует собственным будущим ради будущего сына? Ты мне, по крайней мере, должна объяснить, в чем именно здесь заключается эгоцентризм!

— А что ты подразумеваешь под этим будущим? Что твоему сыну делать с будущим, в котором отец сажает его на скамью подсудимых? Как растолковать ему, что стараниями собственного отца он попал за решетку?

— Но это вроде бы всего на несколько лет. Больше за непредумышленное убийство у нас в стране не дают. Не отрицаю, это будет тяжело, но зато уже через пару лет они смогут постепенно начать новую жизнь. Ну а что, по-твоему, нам делать, Клэр?

— Ничего.

— Ничего, — повторил Серж с констатирующей интонацией, без знака вопроса.

— Подобные инциденты быстро забываются. Это уже происходит. Сегодня люди кричат: «Позор!» Но у них полно своих забот. Через два-три месяца никто об этом и не вспомнит.

— Я говорю о другом, Клэр. Я… Мы замечаем, что Рик страдает. Может, люди и забудут, но он — нет.

— Наша задача помочь им в этом, Серж. Я лишь говорю о том, что такие решения не принимаются наспех. Через несколько недель, месяцев страсти улягутся. И тогда мы сможем спокойно поговорить об этом. Мы. Вчетвером. С Риком и Мишелом.

И с Бо, хотел добавить я, но сдержался.

— К сожалению, это невозможно, — сказал Серж.

В повисшей тишине были слышны лишь всхлипывания Бабетты.

— На завтра назначена пресс-конференция, на которой я объявлю о своей отставке, — сказал Серж. — Завтра утром, в двенадцать часов. Пресс-конференция будет транслироваться в прямом эфире, открывая полуденный выпуск новостей.

Он посмотрел на часы.

— О, уже так поздно? — сказал он, даже не позаботившись о том, чтобы это прозвучало естественно. — Я должен… у меня назначена встреча. Через полчаса.

— Встреча? — спросила Клэр. — Но нам надо… с кем?

— Режиссер хотел бы обсудить со мной место проведения пресс-конференции и кое-какие детали. Я подумал, такого рода конференцию лучше не устраивать в Гааге. Это не в моем стиле. Поэтому я искал что-то менее официозное…

— Где? — спросила Клэр. — Надеюсь, не здесь?

— Нет. В кафе напротив, куда вы водили нас несколько месяцев назад. Мы там тогда тоже ужинали. — Он произнес название кафе. — Когда я размышлял о подходящем месте, я вспомнил об этом кафе. Обычном кафе. Для обычных людей. Там я чувствую себя гораздо свободнее, чем в каком-нибудь бездушном конференц-зале. Я еще предложил Паулу выпить там сегодня пива перед тем, как прийти сюда, но он не захотел.

39

— Не желаете ли кофе?

Метрдотель вынырнул рядом с нашим столиком, сложив руки за спиной и слегка наклонившись вперед; на мгновение его взгляд задержался на растаявшем мороженом Сержа, после чего он вопросительно посмотрел на каждого из нас.

Я мог ошибаться, но в выражении лица и движениях метрдотеля прочитывалась некоторая торопливость. Подобное явление часто наблюдается в ресторанах такого уровня: после того как клиент поел и реального шанса на то, что он закажет еще бутылку вина, нет, он может катиться ко всем чертям.

«Даже если через семь месяцев ты премьер-министр, — подумал я. — Поели — пора и честь знать».

Серж снова взглянул на часы.

— Думаю… — сказал он, переводя взгляд с Бабетты на Клэр. — Я предлагаю выпить кофе позже… в кафе.

«Бывший, — поправился я. — Бывший премьер-министр. Или нет… как называют того, кто, еще не став премьер-министром, уже отказывается от этой должности? Бывший кандидат?»

В любом случае определение «бывший» звучит не слишком лестно. Бывшие футболисты и бывшие велосипедисты могут это подтвердить. Сомневаюсь, что после завтрашней пресс-конференции мой брат еще сможет забронировать столик в этом ресторане без очереди. Скорее всего, бывшему кандидату придется ждать как минимум три месяца.

— Я бы выпил кофе здесь, — сказал я. — Эспрессо. С чем-нибудь крепким.

Целый вечер я ограничивал себя в алкоголе и с ходу не мог сообразить, чего именно мне хотелось.

— Я тоже возьму эспрессо, — сказала Клэр. — И граппу.

Моя жена. Я почувствовал, как по телу разливается тепло. Жаль, что я не сидел рядом с ней и не мог ее коснуться.

— Мне тоже граппу, пожалуйста, — сказал я.

— А вам? — Метрдотель, похоже, пребывал в замешательстве, глядя на моего брата.