Ужин в раю

Ни вид было ему лет сорок-сорок пять, лицо в морщинах, волосы редки, залысины на лбу. Комбинезон на нём был какой-то затёртый и цвет, всё тот же чёрный, был всё же иным. Бледным, выцветшим. Местами — белые пятна, словно проплешины.

И сзади меня… Нет, этого я не видел. Разве только чувствовал. Чувствовал, что он — самый опасный из этой пятёрки (а то, что они представляют для меня угрозу я понял сразу… нет, не знаю, почему… просто понял…).

И ещё одно, совсем уж непонятно откуда взявшееся ощущение. Сразу же, без малейших сомнений, решил я, что эти… ну те, кто стоял рядом со мной… Они — не люди. Совсем не люди. Только внешне похожи на людей. Да и то, если хорошенько приглядеться, не слишком.

Что-то в лицах их было не то. Нет, не какое-то явное уродство — это я увидел бы сразу. Не настолько же я ещё ослеп. Да и понятие о нормальном (в земном смысле этого слова) не исчезло у меня из головы вместе с разумом.

Нет, что-то ускользающее от быстрого, поверхностного взгляда. Дисгармония, асимметрия… Какая-то неестественность.

Как будто искусственно созданные их лица едва заметно, но непрестанно меняли свои черты. Словно в иллюзионе на экран проецировали анимированное изображение, но время от времени фокусировка на проекторе сбивалась. Её восстанавливали вновь, но это краткий миг, когда изображение было нечётким и был тем мгновением, когда сознание обретало истину. Потому что только тогда экран был экраном, зал — залом, а иллюзия — иллюзией.

Как же глупо я поступил, не осмотрев внимательно зал ещё раз и именно тогда, когда лица этой пятёрки трансформировались и словно бы покрывались еле заметной дымкой. Возможно, именно в этот момент я увидел бы зал совсем иным. Или не увидел бы вообще.

Ведь он (я уверен) не большая реальность, чем те существа, что стояли рядом со мной.

— Так зачем пожаловали? — спросил меня один из них (тот, кто постарше).

— Масло сменить, — не вполне уверенно ответил я (и ответ этот показался мне откровенно глупым… действительно, в таком месте можно делать всё, что угодно, но только не менять масло в автомобиле).

— А у нас обед… — начал было один из молодых, но тут же осёкся под строгим взглядом старшего.

— А машина где? — спросил меня он.

— На улице, — ответил я. — Там приятель мой… У вас ворота были закрыты, мы даже не знали — на месте ли вы. Вот я и пошёл разузнать. Я вот только не понимаю, где тут…

— Приятель? — переспросил меня старший. — Что за приятель?

Честно говоря, я даже не знал, что ответить ему на этот вопрос. Будь он обычным мастером из автосервиса — какое ему было бы дело до приятеля. Но этот… Кто он вообще такой?

И тут странное желание, озорное даже какое-то возникло у меня. В конце концов, мне ли, безмозглому, да не делать глупостей?

Да и проверить их можно. Если они и впрямь не люди… выдадут себя, обязательно выдадут.

— А приятель у меня ангел, — честно признался я. — Его так и зовут — Ангел. Это я его так зову. Потому что других ангелов пока не видел. Нет, может, и видел, да только не знал, что они ангелы. Я то, дурак, по наивности своей ангелов другими представлял. Карапузиками такими, пузатиками розовыми.

— Это ты, друг, с Эротом путаешь, — голосом ровным и совершенно покойным ответил мне старший. — Он же Амур…

А молодые стали улыбаться ещё шире и приветливей. Словно я сказал что-то не только весьма забавное, но и очень для них приятное.

— Может быть, и с Эротом, — согласился я. — Или с Амуром. Я ведь глупый. Очень глупый. Я думал — они красивые, добрые, сильные. У них длинные белые одежды. Крылья за спиной. Золотистые волосы. В левой руке арфа, чтобы игрой на ней услаждать слух праведников. В правой руке — меч, чтобы гнать в ад грешников. А в небе, в хрустальном куполе…

— Не понял, — прервал меня один из молодых. — Если в правой руке меч, а в левой руке ангел арфу держит, то как же он на ней играет? Хуем, что ль, по струнам водит?

— … Восседает на троне Господь, — продолжал я, не обращая на откровенно издевательский этот вопрос никакого внимания. — И трон тот…

— А по струнам мечом можно водить, — догадался второй из молодых.

— Да много вариантов, — сказал третий. — Языком ещё можно. Носом…

— Заткнитесь! — прикрикнул вдруг на них старший. — С клиентом разговаривать разучились? За такие шуточки вы у меня вы у меня тут до скончания века гнить тут будете! Вашего века. Поняли?

Молодые, враз перестав улыбаться, сделали лица серьёзные и слегка мрачные. Но секунд через десять, не выдержав, вновь начали улыбаться, сначала еле-еле, кончиками рта, а потом всё откровенней.

— Ну, ещё что думали? — спросил меня старший.

— Много чего, — ответил я. — Ладно… Глупость всё это. Глупость.

— Ну почему же, — возразил старший, — всё так, всё так. Всё именно так, как ты себе представлял. И что, ангел этот твой, в машине сейчас сидит?

— Да, в машине. Там, у ворот.

— С мечом и арфой? — спросил один из молодых, но один из приятелей его тут же дал ему подзатыльник и тот, изобразив испуг, втянул голову в плечи и замолк.

— Без меча, — ответил я.

И весьма откровенно добавил:

— У него меча нет. У него портфель с инструментами. У него…