Узют-каны

– Действительно, а почему вы всегда молчите? – поднял томные глазки Интеллигент.

– Старик Гёте как-то заметил, что человеку нужны два года, чтобы научиться говорить, а вся оставшаяся жизнь – чтобы научиться молчать. Как видишь, я справляюсь досрочно.

– Наш молчальник молчит-молчит, а если слово скажет, то оно на вес золота, – заметил Балагур.

– А ты Гёте читал что ль? – скривил губы Спортсмен.

Колючий, неприязненный взгляд обшарил сотрапезника. Белёсый ёжик волос, маленькие аккуратные ушки, слегка искривлённый приплюснутый нос и верхний ряд золотых зубов придавали ему сходство не то с никому не известным статистом, постоянно игравшим негодяев, не то с настоящим негодяем. Ни тем, ни другим Спортсмен, конечно, не был. И хотя тщательно скрывал фамилию, терпеть не мог давать автографы – его лицо всем обитателям санатория было знакомо. В течение пяти последних лет они, особенно мужчины, с восхищением и должной долей уважения всматривались в это, только немного не такое скептическое, а восторженное и темпераментное лицо на телеэкранах. А при словах: «Гол забил…» прилив гордости за земляка давал особое ощущение, что это ты сам обошёл двух полузащитников, прорвался в штрафную площадку и точёным вывертом отправил мяч мимо падающего в броске вратаря точно в девятку.

– Он у нас только прессу читает, – подмигнут Балагур. – Ходил за газетой?

– Что сегодня по телеку? – подхватил Интеллигент.

– Спокойной ночи малыши, – хмыкнул Спортсмен.

Борису шутка показалась забавной, и он расхохотался, хлопнув ладонью по столу. Как оказалось, не ко времени.

Дверь распахнулась, и вошёл новенький. Оживление сразу прекратилось, врастая в напряжённую тишину. Свежий зигзагообразный шрам стянул левую щёку, тяжёлая челюсть, рука на повязке – заметно прихрамывая, он опустился за свободный столик и потребовал:

– Пожрать и водки!

– Извините, но…

В неприкрытую дверь тут же впорхнула медсестра:

– Вам ещё нельзя вставать!

Новенький сопя и с видимым усилием приподнял голову, неожиданно нежно пригласил:

– Сядь, сестрёнка. У меня всё нормально.

Медсестра покорно присела. Тишина в столовой становилась гнетущей, вызванная сочувствием и страхом. Все уже знали, как Новенький попал на территорию санатория.

– Даже не поздоровался, – тускло усмехнулся Спортсмен.

– Расскажи подробно, – попросил Интеллигент.

– Обедом накормим, но водку не подаём, – обиженно звякнуло у раздатки в ответ на застенчивый шёпот медсестры, которой Новенький уже что-то наплёл на ушко.

– Рассказывать особо не о чем, – Спортсмен осушил стакан компота, маленький кадык вздрагивал при каждом глотке. Наконец, поставив стакан на стол, продолжил: – Пошли мы с Марусей за грибами…

– Это инструктор с лыжной базы? – уточнил Интеллигент.

– Не перебивай! – отмахнулся Балагур.

– Я, конечно, поприставал для порядка, – Спортсмен сделал два коротких рывка руками, разминая мышцы спины, что никак не вязалось с рассказом, – а потом видим – этот субчик в кустах валяется. Я подумал, что кто-то из своих уквасился. Помните, как Лысый до туалета не дошёл… Короче, она канючит: «Пойдём, посмотрим. Вдруг человеку плохо?» Ему было не просто плохо, а поплохело давно и прочно. От одежды одни лоскутки остались.

– Неужели он оттуда… из пожара? – интерес загорелся в телячьих глазах Интеллигента.

– Сергей Карлович сказал, что сообщит куда надо, – пояснил Спортсмен.

– Это сколько же километров он добирался? Пешком?

– Поправится, расскажет. Это я гарантирую, – Спортсмен хитро подмигнул, вышел из-за стол а и направился к Новенькому.

Медсестра с тоской затравленного зверька наблюдала, как её пациент поглощает биточки.

– Привет, погорелец, – Спортсмен осторожно хлопнул Новенького по здоровому плечу и присел рядом.

– Ты кто? – не поднимая головы прохрипел тот.

– Вот те на! А кто тебя вчера на горбу из леса тащил? Не помнишь?

– Болею я. Рука горит. В башке туман какой-то. Водки бы.

– Вам нельзя, – попыталась протестовать медсестра, – до приезда главврача вы мой подопечный.

– Как это нельзя? – почему-то возмутился Спортсмен, словно это ему отказали. – Человек, можно сказать, с того света прибыл. Ему сейчас всё можно. Шурик! – крикнул он через весь зал. – Там у меня в тумбочке лекарство стоит. Понял?

Интеллигент кивнул и растворился в бледно-голубом коридоре.

– Как дела? Что в прессе пишут? – поинтересовался Балагур.

– Если сегодня не будет дождя, завтра нам придётся уехать, – пояснил Молчун.

– Говорила мне мама – отдыхай в Крыму, – потянулся Балагур. – Неужели всё так серьёзно?

– Пишут, что огонь сдерживается. Но, по-моему, врут, – поделился Молчун.

Новенький внезапно повернулся в его сторону:

– Говоришь – горит?

– Синим пламенем, – отозвался Балагур.

Вернулся с «лекарством» Интеллигент. Не обращая внимания на протесты медсестры, Спортсмен набулькал Новенькому с полстакана и себе четвертинку:

– Ну что, погорелец, жить будем?

Новенький залпом выпил, занюхал раскрошенным хлебом.