Узкие улочки жизни

Берг обиженно надулся:

— Как за себя самого.

Хорошо. А вот я бы за себя, к примеру, не стал ручаться.

Четверть третьего, значит? Из лавки Аньяри лично я ушел без пятнадцати два, в половине третьего добрался до салона и занялся собственным туалетом, а в три уже позвонил герр старший инспектор. Оперативно, ничего не скажешь.

— Во сколько обнаружили труп?

— В два тридцать пять. Фрау Клозе, работающая в бюро на втором этаже, как раз возвращалась с обеденного перерыва.

Любопытно. Насколько мне известно, люди, работающие с чертежами, обычно аккуратны и пунктуальны. Хотя встречаются и ужасающие исключения, но буду надеяться, что сегодня удача улыбнется мне хотя бы разок.

— Можно с ней поговорить?

— Конечно, почему бы и нет.

Берг послал первого же подвернувшегося под руку полицейского за единственной свидетельницей происшествия, и судя по тому, насколько охотно герр старший инспектор откликнулся на мою просьбу, что-то во всем этом деле было нечисто.

Фрау Марта Клозе оказалась женщиной средних лет и средней внешности, немного напоминающей школьную учительницу, но с блеском в слегка близоруких глазах. Видимо, корпение над кульманом приносило ей больше внутреннего удовлетворения, чем, например, общение с людьми.

Тряхнем стариной, инспектор Стоун? Возражений со стороны коллеги не наблюдается, стало быть, моим намерениям дан зеленый свет. Давненько я не проводил опрос свидетелей, давненько… Только в моем служба в полиции — хуже езды на велосипеде. Не забывается. Никак не позволяет забыть.

— Вы давно работаете в этом бюро?

— Да, уже три года.

— И все это время бюро располагается на Альтербрауерштрассе?

— Да.

— Значит, вы были немного знакомы с фроляйн Лойфель?

— Угрюмой женщиной сверху? — Невольно уточнила свидетельница. — Если это можно назвать знакомством. Она не жаловала людей.

— И вы тоже не стремились наладить отношения?

— Зачем? Если человек не хочет, чтобы кто-то вмешивался в его жизнь, зачем с этим спорить?

Логично. Но лучше бы ты призналась, что нелюдима настолько же, насколько таковой была Дора. Право, это было бы честнее.

— Но вы знали свою соседку?

— Да.

— Поэтому вы сразу поняли, что это она, когда увидели?

— Конечно. Только эта женщина могла надеть плащ такого отвратительного цвета.

А мне лично нравится зеленый. Хотя, мрачные тона армейского камуфляжа, любимые Дорой, на меня тоже навевают скуку, и, пожалуй, понимаю искренне возмущение фрау Клозе, гардероб которой подобран в пастельных тонах поздней весны.

— Она была уже мертва, когда вы ее увидели?

— Думаю, да. Она сидела, не двигалась, и ничего не ответила, когда я ее окликнула.

— Но вы не уверены?

На меня посмотрели с искренним удивлением:

— Я же не врач.

— Итак, состояние фроляйн Лойфель обеспокоило вас?

— Разумеется.

— И вы… Вызвали скорую?

Фрау Клозе открыла рот, чтобы ответить, но вдруг запнулась и беспомощно перевела растерянный взгляд на сложенные на коленях руки.

— Почему вы спросили о скорой?

— А разве не логично обратиться к врачу, если видишь, что человек плохо себя чувствует?

— Но ведь она уже была мертвой! — с каким-то странным отчаянием чуть ни не выкрикнула Марта.

Забавная уверенность. При всем при том женщина утверждает открещивается от знаний в области медицины. Две взаимоисключающих линии поведения? Психическое расстройство? В принципе, после пережитого шока, насколько бы слабым он ни был, возможно все. Но почему мне так не нравится надрывная пылкость последней сказанной фразы?

— Постойте. Только что вы сказали, что не имеете медицинского образования, а теперь утверждаете, что женщина была уже мертва, когда вы ее обнаружили. Вам самой не кажется это странным? Я, например, хотя и знаю, какими признаками характеризуется наступление смерти, решил бы, что фроляйн Лойфель потеряла сознание, поскольку на виду не было ни раны, ни прочих явных следов насильственной смерти.

— Я… Я не понимаю, о чем вы говорите.

Она не кокетничала и не пыталась что-то скрывать. Фрау Клозе была растеряна по-настоящему.

— Давайте вспомним еще раз весь ход событий. Вы согласны?

Женщина покорно кивнула.

— Вы возвращались с обеденного перерыва. Сколько времени он обычно длится?

— С половины второго до половины третьего.

— Вы часто опаздываете?

Фрау Клозе возмущенно возразила:

— Никогда! Я наоборот, стараюсь прийти за пять-десять минут до официального начала работы.

— И сегодня вы тоже…

— Я подошла к дому примерно в два семнадцать.

— Подняться на второй этаж занимает немного времени, не так ли?

— Пару минут.

— Итак, вы поднимались по лестнице и… Сразу увидели фроляйн Лойфель?

— Эээ… Да.

Заметно помедлила с ответом? Странно.

— И сразу подумали, что она мертва?

— И думать было нечего! Я просто посмотрела и поняла.

Еще страннее.

— И сразу же позвонили в полицию?

— Разумеется!

— Звонок зафиксирован в два тридцать пять. Итак, в два семнадцать вы вошли в подъезд. В два девятнадцать или два двадцать поднялись на лестничную площадку и увидели труп. А что вы делали следующие пятнадцать минут перед тем, как позвонить в полицию? Заметали следы преступления?

Из глаз свидетельницы брызнули слезы праведного негодования: