Узнай меня

– Убирайтесь сейчас же! – заорал на него Олег, поворачиваясь.

Красный туман рассеялся. Дыхание восстановилось. Старый сосед уже не казался ему таким страшным. Глупым! Глупым стариком он ему казался! Стариком, свихнувшимся от одиночества и невостребованности бывшими коллегами.

– Убирайтесь. И не пытайтесь повесить на меня свою придуманную историю. Придуманную вами и этим вашим странным русским. Убирайтесь!

Гнев? Облегчение? Страдание? Или все, вместе взятое?

Петри внимательно следил за молодым Ирве. Он знал его с младых ногтей. Помнил все его ужимки. Знал, когда он врет, когда пытается выкрутиться. Он мог по взгляду определить, когда тот замышлял что-то недоброе. То, что происходило с Ирве сейчас, было новым. Незнакомым. И сильно смахивало на сильную боль, страдание от потери.

Может, брат его покойной жены что-то напутал? Может, девушка Таня никуда не исчезала? Может, она просто бросила этого любителя экстази, а он в отместку сотворил себе ее копию и подобие из другой девушки?

Интересная версия. Очень интересная. Надо бы ее обсудить с русским Сергеем. Пригласить его сегодня к себе на поздний ужин и обсудить. Непогода разыгралась, выйти на вечернюю прогулку не получится. И в баре будет не протолкнуться. Ему, старику, там вряд ли найдется свободное местечко. В такую непогоду там собираются почти все мужчины. Напиваются, скандалят, вспоминают похожие штормы и всякие страшные истории.

Нет, туда он не пойдет. Он сейчас отправится домой, а по пути завернет в магазин и купит килограмм утиной грудки. Маринад у него есть. Хороший, ядреный. Мясо, замоченное в нем и запеченное в духовом шкафу, просто тает во рту. Он приготовит ужин и позовет Сергея. И они все обсудят. Он обратит особое внимание на реакцию Ирве, которую он считал с его лица.

Гнев, облегчение, страдание.

Что бы это могло значить? Хорошая загадка под хороший ужин с хорошим собеседником. Да.

Петри вышел из кабинета врача в тесную приемную. Медсестра уже ушла. Она предупреждала Ирве еще до того, как Петри вошел к нему в кабинет. Сказала, что по такой непогоде ей дольше обычного добираться до дома. Ирве ее отпустил. Прием был закончен. Приемная должна была быть пуста. Но странно, спиной к Петри стоял какой-то человек. Мужчина. По осанке молодой. Широкоплечий. В теплой фирменной куртке, штанах и высоких ботинках на толстой подошве.

Кажется… Кажется, он уже видел человека в подобном облачении.

– Вы кого-то ждете? Прием закончен. Доктор Ирве уже уходит, – быстро проговорил Петри на местном языке.

Мужчина повернулся. И, приветливо улыбаясь, обескураженно развел руками.

– Извините. Я вас не понимаю, – произнес он на русском.

– Ага… Вы русский. Кажется, мы встречались? – тоже на русском заговорил Петри.

– Извините, не помню, – улыбка не исчезла, но взгляд темных глаз застыл. Словно замерз.

Петри вдруг полез в карман широких теплых штанов. Вытащил оттуда сложенный вчетверо лист бумаги, тряхнул им, расправляя. И показал позднему посетителю больницы портрет мужчины.

– Знаете его? – с лукавым прищуром посмотрел он на позднего пациента.

– Нет, – с легкой заминкой пробормотал тот.

Глаза его напомнили Петри две крохотные лужицы перед его домом поздней осенью. Замерзшие, темные, казавшиеся бездонными. Хотя, надави на них каблуком, и он коснется земли.

– Точно не знаете? – Петри сам покосился на портрет в своих руках. Будто видел его впервые.

– Точно не знаю.

Последний пациент доктора Ирве вдруг встал несколько иначе. Откинул голову назад, чуть ссутулился, вытащил руки из карманов куртки. Петри назвал бы эту стойку угрожающей. И даже, может быть, испугался бы этого молодого парня, встреть он его на пустынной улице темной ночью. Там он его уж точно не стал бы дразнить.

Но сейчас он был не на темной улице, а в ярко освещенной приемной доктора Ирве. И бояться ему было нечего. Поэтому он вдруг решил поддразнить этого русского, явившегося сюда с гнусными намерениями.

– Странно, что вы его не знаете, – пробормотал он, ядовито рассмеявшись и складывая портрет, чтобы убрать его в карман штанов. – Потому что я его совершенно точно знаю.

И ушел. И не мог слышать, как молодой человек грязно выругался русским матом. Как пробормотал ему вслед угрозу. Опасную угрозу, не дающую никакой надежды на спасение. И еще не мог знать Петри, что это ругательство и угрозу прекрасно слышал доктор Ирве, прислонившийся ухом к двери своего кабинета. И уж точно не мог видеть и даже догадываться, как удовлетворенно заулыбался Олег Ирве перед тем, как гостеприимно распахнуть дверь своему последнему пациенту.

Глава 15

Он только что имел неприятный разговор со своим боссом. Язык, конечно, не поворачивался его так называть. Но тот в последнее время настаивал, чтобы Сергей его считал и называл именно так.