Узнай меня

Кадашов с сомнением глянул на низенький домик в четыре окошка. Ничего красивого в старой черепичной крыше и каменных ступеньках крыльца он не нашел. Да, много зелени, много красивых цветов, тишина, уединение. Но и только. По слухам, даже удобства были во дворе. И воду она таскала в ведрах из старого колодца. И дрова сама заготавливала. И, опять же, по слухам, ничего не собиралась менять в своей жизни.

И никого к себе не подпускала.

Ни Устинова, который влюбился в нее по самое некуда, ни Игоря Забузова, неожиданно обнаружившегося живым, здоровым и вполне благополучным и совсем рядом с ней. Последний фактор как раз и сыграл против него. Именно этого она так и не смогла ему простить.

– Ты наблюдал за мной все это время и ни разу не дал мне понять, что ты жив! Я оплакивала тебя годами! Я тосковала по тебе! А ты…

– А ты была уже женой другого человека, – пытался тот ей возразить.

– А ты мужем другой женщины!

– Я был вынужден так поступить, чтобы раствориться в толпе. Чтобы на меня прекратилась охота.

– И чтобы она началась на меня, – восклицала бедная девушка. – Я лишилась своего лица. Своей жизни. А ты… Ты все это время был рядом и просто наблюдал! Почему?! Зачем?!

– Потому что я должен был видеть тебя каждый день, – пытался оправдаться Игорь. – Затем, чтобы держать ситуацию под контролем. Чтобы охранять твою безопасность.

– Да пошел ты!.. Сволочь!!!

Это объяснение произошло на глазах Кадашова. И это было последнее слово, которое она выкрикнула сквозь слезы. Выкрикнула, сбежала и опять пропала.

И Кадашову пришлось повозиться, чтобы снова отыскать ее.

Устинов наотрез отказался ему в этом помогать. Сослался на то, что один раз уже сделал это. Второго раза не будет.

Он восстановился на службе. И даже делал попытки помириться с женой. Выходило, по имеющимся у Кадашова сведениям, не очень. То ли жена не хотела, то ли сам Устинов не очень старался. Но он работал, не пил, не впадал в отчаяние, а это уже было хорошо.

Игорь Забузов остался жить на острове. Ему незачем было возвращаться. Он развелся с женой, которая под своей фамилией помогла ему «раствориться». Решил кое-какие вопросы с бывшим хозяином – Кадашовым. И остался жить там, где прожил несколько последних лет.

Насколько было известно Кадашову, с Лилией они больше не виделись.

– Она дома?

Кадашов остановился возле двери в дом, явно новой и крепкой. Глянул на помощника.

– Не могу знать, Павел Сергеевич. – Помощник поставил на каменные ступеньки тяжелую сумку с продуктами, стащил с себя льняной пиджак, вытер рукавом лицо. – Она очень любит слоняться по округе. Бесцельно. Подолгу стоит на самом краю скал. Опасно.

– Не слоняться, а гулять, – поправил его ворчливо Кадашов и толкнул дверь. – Не заперто.

– А кого ей тут бояться. В радиусе ста километров никого.

– Ну да… Ну да…

Он вошел в темные сенцы. Осмотрелся. Чисто выбеленные стены. Под потолком по периметру натянуты веревки. На них пучки сухих трав, издающих головокружительный запах. Он потянул за ручку дверь в комнату. Вошел, сделав знак помощнику оставаться на улице.

Большая комната, главная, в два окна. Сверкающий чистотой деревянный пол. Два мягких дивана в простенках между окнами. Компьютерный стол в углу. Куча оргтехники. В центре комнаты белый круглый стол. На нем большая стеклянная ваза с букетом. На окнах легкие тюлевые занавески без рисунка. Уютно. В этой комнате легко дышалось.

– Есть кто дома? – крикнул Кадашов и прошел к дивану, тяжело на него опустился. – Лиля, ты дома?

В соседней комнате, отделенной от главной пластиковой дверью-гармошкой, громыхнуло. Дверь поехала в сторону. Девушка вышла.

В легких шортах и футболке, с повязанной белоснежным платком головой она выглядела совсем девочкой. Хотя ей уже… Хотя ей уже почти тридцать. Время шло. Оно катилось неумолимо.

– Здравствуй, девочка, – проговорил он, пристраивая между коленей трость и укладывая на ручку трости подбородок. – Вот я тебя и нашел.

– Почему-то я не удивлена, – произнесла она лишенным выражения голосом. И спросила: – Что-то еще осталось невыясненным?

– Да нет. Все выяснено. Все точки расставлены. Ты загорела. – Он улыбнулся. – Тебе идет. Этот климат тебе больше подходит, чем тот…

Он запнулся, заметив, как болезненно дернулось ее лицо.

– Прости.

Она с кивком прошла к столу. Села напротив Кадашова.

– Прежде чем вы расскажете мне о цели вашего визита, я хочу знать. – Она покусала губы. – Кто?! Кто это был?!

– Кто организовал покушение на моего сына, ты имеешь в виду?

– Да.

– Один из моих охранников. Очень хитрым оказался, гад. Нам все никак не удавалось его вычислить. Даже после того, как Игорь нам все рассказал. Даже после того, как Устинову удалось вычислить Смолянского. Смолянский брата не сдал. И там молчал, и после депортации в Россию молчал. Винил во всем подельников, которые бесследно пропали.

– И куда они пропали?

– Их ликвидировал твой бывший жених.

– Игорь?! – Она приложила руки к груди, зажмурилась. – Как же так!