Узнай меня

Урмэд поведал ей суть рассуждений, чем привел в неописуемый восторг.

— Так что сегодня за праздник?

Иэнель, переодетая в закрытое длинное одеяние местных девушек, сидела напротив мужчин.

Ткань «платья» была яркая — на ультрамариновом фоне карминово-бирюзовые цветы, завитки и листья. Почти такая же, как же как пейзаж за окном. Мира подвела ей глаза черной краской, отчего они заблестели ярче, а вкупе с белыми волосами, выбивающимися из-под покрова, выглядели совершенно непривычно. Закрывающая лицо ткань, пока они находились в повозке, была не нужна и бесполезно колыхалась у щеки.

Она с интересом смотрела по сторонам. Экзотические деревья со свисающими лианами, покрытыми белыми и розовыми цветами, раскидистые папоротники и хвощи огромных размеров, чудесные длиннохвостые птицы, перелетающие с ветки на ветку…

Лошади шли ходко. Экипаж ехал ровно благодаря магическим рессорам.

Урмэд вопросительно посмотрел на Нейдана, ожидая ответа. Раздутая щека управляющего говорила о многом. Иэнель сняла боль, но зуб вырвать все равно придется.

— Миоди, — Нейдан скромно отвел взгляд в окно, словно робкий юноша, двадцати вёсен от роду, — говорила что-то о празднике красок или цветов…или весны. Что это такое, я не знаю. Хоть я и живу тут довольно долго, участвовать не доводилось. Разберемся на месте — неопределённо пробормотал он.

За окном стали появляться первые деревни, а с ними и множество жителей, тянущихся по дороге в сторону города. Многие ехали на спинах алифаров* — больших животных с длинными носами. Раньше принцесса видела их только на картинках в книгах и теперь восхищенно вздыхала, дивясь их размерам.

Иэнель отметила, что на праздник шли в основном молодые люди — юноши и девушки. Они громко разговаривали на непонятном ей языке, пели, танцевали, подбрасывая в воздух разноцветные пудренные краски, живые цветы и зерно. Увидев повозку, они еще больше развеселились и стали закидывать ее цветным порошком.

— Прикрой лицо, — напомнил дайн.

Иэнель осуждающе посмотрела на него, но повиновалась.

Она смеялась и махала рукой в окно, Нейдан кивал и улыбался, Урмэд натянул капюшон до самого носа, забился в угол и старался не показываться из окна, но прилетело именно ему.

Какой-то полуодетый загорелый парень, весь измазанный фиолетовой краской, вскочив на подножку повозки, ловко метнул внутрь синего порошка. Как раз в тот угол, где сидел Урмэд. В ту же секунду, довольный прямым попаданием, спрыгнул и смешался с толпой.

— Демоны вас забери, — пробурчал дайн, размазывая по лицу и стряхивая краску с одежды. Иэнель и так в хорошем настроении, развеселилась еще больше.

— Хороший камуфляж, — одобрил Нейдан, подхватил горсть краски с его одежды, мазнул себе на лицо.

Урмэд фыркнул, но было видно, что он не злится.

Еще на подъезде к городу стало ясно, что на повозке тут не пробиться. Было принято решение отпустить кучера домой. Уговорившись встретиться вечером на этом же месте — у приметного дерева — в город отправились пешком.

Миновали главные ворота с трехлопастной аркой. Монументальные, но настолько изящные, словно кружевом, увитые лепниной и барельефом природного орнамента.

Золото, ультрамарин, бирюза и кармин керамики — пленяли взгляд своим сочетанием, и словно делали солнце еще жарче. За аркой открылся город, наводненный нарядными людьми. Сплошь смуглокожие, темноволосые и темноглазые. Но в толпе изредка мелькали зеленые и голубые глаза в сочетании с более светлой кожей.

Дворцы, дома́ необычных форм — многоярусные балюстрады, сужающиеся кверху — были словно воздушные. Огромные раскрашенные скульптуры богов, увитые цветами, высокие золотые и изумрудные шпили башен, арки с тенистыми галереями, возносились в чистое кобальтовое небо.

На возвышенности, словно парил на облаке из белых цветущих деревьев, вздымался в верх золотой дворец местного короля.

— Ты уверен, что контора работает?

— Уверен. Хозяин там светлый айн, а как известно, на чужбине строже придерживаются своих традиций. У нас в этот день праздников нет.

Иэнель удивленно покосилась на него, услышав это интересное «у нас».

Урмэд хмуро пробирался через базарную толпу, крепко держа Иэнель за руку, внимательно смотря по сторонам. И дернуло его сегодня выйти из дома!

Но толпа была просто нарядной, веселой, шумной толпой. Закручивались водовороты танцев, стихийных представлений, зазывалы перекрикивая друг друга нахваливали свои товары.

И чего тут только не было: специи, травы, благовония от которых свербело в носу и даже в глазах, золотые и серебряные украшения, посуда, оружие, скорее декоративное, чем боевое — вычурно расписанное эмалью и украшенное драгоценными камнями. Пёстрые ковры, ткани на любой вкус и достаток, замысловатая одежда и обувь… Факиры, дрессированные звери, экзотические птицы и еще столько всего, что кружилась голова и разбегались глаза. И со всех сторон, словно снег, сыпалась яркая цветная пудра. Она покрывала лица людей, делая их похожими на ожившую палитру.

— А как называется этот народ? — спросила Иэнель.

— Себя они называют доргары.