Узнай меня, любимая

- Да не буду я им ничего рассказывать, и пошутить нельзя, – как-то вымученно улыбнулся Ярек, – спи спокойно, вороненок, я тебя разбужу, когда нужно будет.

Он дунул на свечу и отодвинулся на самый край кровати. А я, повернувшись к своему краю, разрыдалась: тихо, сдавленно, чтобы этот сукин сын меня не услышал.

Солнечный луч упал мне на лицо, я чихнула и открыла глаза. Да уже утро! Рядом, похрапывая, без задних ног дрых Ковальский. Проспали! Истерично начинаю застегивать злополучные пуговицы. Дверь со скрипом распахивается! Я в ужасе! Но передо мной всего лишь Граська.

- Доброе утро, госпожа, а вы разве не у пани Яровой ноче… – она осеклась на полуслове, заметив мужские ноги, торчащие из-под одеяла.

- Ты все не так поняла, – залепетала я.

- Я ничего не видела, – провела она рукой перед своим носом.

- Грася, а что ты делаешь в чужих покоях? – осенило меня.

- Как это в чужих? Так ведь эти нам отрядили, вон и ваш короб в углу стоит.

Я перевела взгляд, в углу действительно стоял мой дорожный сундук. Смутные догадки стали быстро проникать в голову.

- А почему вы вчера не пришли проводить меня до покоев, как я вам велела?

- Панна, так вы же сами мальчонку-пажа прислали, что у Яровых ночевать будете.

Я услышала легкое хихиканье за спиной.

- Ступай, Грася, да смотри не выболтай никому, что видела. Поняла? – я сурово сдвинула брови.

- Поняла, – улыбнулась она и выбежала из комнаты.

Как только она скрылась, Ярек расхохотался в полный голос.

- Камень никогда не врет, сказал же – будешь просить меня взять тебя в жены и целовать, да так и вышло, – и опять раскатистый смех.

Я схватила подушку и начала мутузить пана Ковальского по его наглой физиономии, он терпел какое-то время, потом вырвал у меня подушку и откинул в сторону: 

- Не искушай меня, вороненок, я и так держусь из последних сил. Отвернись, я пойду оденусь.

Уже в полном облачении, он подошел к окну и закинул ногу, перелезать.

- Там же высоко! – ахнула я.

- Жалко?

- Жалко, что разобьетесь под моими окнами.

- Злая! – и он лихо прыгнул вниз.

Я ахнула и побежала к окну. Расстояние было чуть выше человеческого роста, пану-гусаку ничто не угрожало. Ярек махнул мне рукой и убежал. К счастью, на пустынном дворе никого не было. Я выдохнула. Ах, если бы еще и Граська ничего не видела! Хотя, подумаешь, я не обязана отчитываться перед своей служанкой. Буду делать вид, что ничего не произошло.

Глава XII. Перемены

- Госпожа, госпожа, пани Янина! – кто-то молотил в дверь.

Снова замок Ковальских, моя комната. Кажется, я вчера легла спать прямо в одежде, не раздеваясь, а еще отчего-то задвинула дверь на засов. И вот теперь в нее нетерпеливо стучали. Голос Граськи.

- Пани Янина!!!

Вскакиваю, протираю сонные глаза, отдергиваю засов. Граська сияет, как натертая скрягой монета.

- Пани Янина, пан Яромир нашелся! Ей Богу, нашелся!

Ощущение, что она кричит мне сквозь толщу воды.

- Кто нашелся?

- Пан Яромир нашелся, гонец из Дарницы прискакал. Пан Казимир послал вам сказа…

Она не договорила, в комнату счастливым ураганом влетел сам свекор.

- Янина, мой мальчик жив! Слышишь?! Он нашелся, он скоро будет здесь!

- Как? – только и смогла произнести.

«Ярик! Жив! Жив!!! Боже, спасибо, спасибо, спасибо!!!»

- Его перехватили альты, он был в плену. Этот жестокосердный народец не хотел брать выкуп. Ярек должен был умереть на чужбине, но он сумел уговорить начальника охраны организовать ему побег. И с отрядом переметнувшихся к нему воинов Яромир прибыл в столицу. Через два дня он будет здесь. Гонец загнал двух лошадей, чтобы сообщить эту радостную новость. Бог услышал наши молитвы, я успею увидеть своего сына, – Казимир отер слезу.

- Ну, что же вы плачете, отец? – улыбнулась я ему, хотя тоже глотала слезы счастья. – Теперь все будет хорошо! Все будет хорошо! 

Два дня, как это долго! Надо немедленно отправляться в путь, я помчусь к нему навстречу. Разве можно усидеть дома? Ярек жив! Я знала, я верила! Столько лет, надежда таяла, а он все же жив. Мерзкие альты хотели отобрать у меня мужа! Сам свекор уже не удержится так долго в седле, но я же смогу. Спасибо пану Богдану, я неплохо держусь в седле, могу проскакать и верхом.

Я уже хотела попросить пана Казимира: разрешить взять мне пегую кобылку и отпустить со мной ладских кметей, но тут какая-то внутренняя сила остановила меня. А обрадуется ли Яромир законной жене? А если я увижу равнодушный, а может даже сердитый взгляд? Если все эти годы он мечтал не обо мне, а о встрече с ней? Нет, он должен сам сделать выбор, я не буду на него давить. Пусть решит сам. Так правильно. Но нужно же как-то занять себя, теперь безделие было для меня невыносимо.

- Надо распорядиться насчет любимых Яреком лакомств. Он, наверное, жутко отощал. Из Ковалей пусть принесут дюжину уток. Отец, помните, он любил утку, вымоченную в вине… И еще яблочный пирог с хрустящей корочкой и пастилу. А яблоки уже поспели?  

- Янина, займись этим, – одобряюще положил мне руку на плечо Казимир. – Да, надо хорошо встретить, он заслужил это. Мой сын герой!

Отцовская гордость смешивалась с необъятной радостью.