Узник

И точно: темп движения глеф начал возрастать, сами бойцы стали двигаться более резко, иногда непредсказуемо друг для друга, что было заметно по атакам или контратакам. Вот победитель девушки в длинном выпаде ударяет снизу вверх, но Кнанг отводит удар в сторону, атакуя вторым концом. Совершив нечто среднее между кувырком и сальто, его противник, выйдя в присед, наносит горизонтальный удар. Высоко подпрыгнув, Кнанг выбрасывает в направлении лица свое оружие, но его противник уже отскакивает назад, возвращая оружие перед собой.

— Равные бойцы, — удовлетворенно произнес Хáчнок. — Надо ждать ошибку или сделать что-то нестандартное.

Равная схватка продолжалась еще полчаса, но никто из противников так и не смог достать другого. Отсутствовали даже небольшие раны. Они по-прежнему легко и очень быстро перемещались по арене, атакуя друг друга.

— Все, выяснили оба, что выдыхаться никто не собирается, — внезапно сказал учитель. — Сейчас пора доставать последние козыри. Или продолжать ждать ошибки.

И словно услышав эти слова, поединщики сбавили темп. На некоторое время бой принял почти позиционный характер, пока Кнанг не совершил ошибку. Точнее, это поначалу мне так показалось, так как удар противника пришелся ему в бедро. Но молниеносный росчерк его оружия — и одна рука его противника падает на землю. Кровь хлынула из обрубка, но он, перехватив оружие целой рукой, атаковал. Однако безрезультатно. И победитель стал известен. Но этот Кнанг вообще ненормальный — всех своих противников он добивал и убивал.

К выходу мы направились в молчании. Я обдумывал свой бой против этого человека, так как был полностью уверен, что он победит и в следующем году. Хáчнок, скорее всего, тоже, хотя я и не уверен в этом. Через некоторое время мы догнали Анхéна, а я почувствовал пропавший было взгляд. Он хотел что-то спросить у моего учителя, когда раздался незнакомый голос:

— О! Уважаемый Анхéн, что же вы не выставили своего гладиатора?

А спустя мгновение я услышал фразу: «Вот он где», сказанную очень тихо знакомым голосом.

Глава 8

Южная Америка, территория племени Чилиры, столица, город Антучан.

Я посмотрел туда, откуда услышал знакомый голос. Наверное, охранники этого человека, что заговорил с Анхéном. Это как раз его голос я слышал тогда, когда меня прятали, боясь патруля. Как ни странно, но я не испытывал сильных отрицательных чувств к ним — ведь они дали мне шанс сбежать. Кто же знал, что мне повстречается этот хищник, с которым я сцепился, и не подоспей учитель, то умер бы. Захотелось посмотреть на организовавшего это дело, и я перевел взгляд на него. Точнее, хотел перевести, но натолкнулся на кровожадный взгляд чемпиона. «Да он безумец!», — подумал я. Не знаю, был ли он таким изначально или его сделали в школе, но даже после тех смертей, что сотворил на арене, он искал возможность еще кого-нибудь убить. На его лице появилась ухмылка, которая, по его задумке, должна была меня напугать или еще что сделать. Но мне гляделки были неинтересны, тем более что начинался интересный разговор.

— А зачем его выставлять? — удивленно спросил Анхéн. — Он же еще ничего не умеет. Вот года через три, когда Хáчнок обучит его бою, тогда и выставлю. А тут еще казус произошел. Представляешь, какой-то дурачок решил украсть моего гладиатора. Наверное, хочет познакомиться с моим другом, — и он, притворно вздохнув, спросил: — Ты же вроде бы выяснил, кто это сделал? Что думаешь с этим делать.

— Еще не до конца, — ответил мой учитель, — но осталось совсем чуть-чуть. А делать… сначала у него на глазах умрут все его дети, затем жены, потом вся остальная родня. Я сделаю все так, что к концу он просто сойдет с ума.

По мере его речи, я видел, как вздрагивал его собеседник. На лице почти ничего не отражалось, но вот само тело его подводило. Мельком взглянул на его охрану, но те стояли спокойно — значит, сейчас ничего не начнется. Жаль, что не могу чувствовать их и еще не скоро смогу. Да и после инициации я окажусь только на первом уровне кил’са, а отчетливо чувствовать эмоции можно только с четвертого или третьего, если демон одаренный.

— Это правильно, — сказал хозяин Кнанга, — наказывать надо.

Чего ему это стоило, я не представлял, но в голосе чувствовалось напряжение. Я же лишний раз убедился, что мой учитель очень сильный воин, и об этом известно многим. А по поводу хозяина Кнанга почему я так решил? Да просто я как раз перевел на него взгляд, а он, в свою очередь, смотрел на разговаривающего человека. И вот по подобострастному, с примесью еще чего-то, взгляду, я и понял, что он нормально относится к рабству. Может быть, условия ему создают хорошие: кормят там отлично, не наказывают. Он посмотрел на дочку хозяина, и во взгляде появилось другое чувство. Его я не знал, но благодаря этому исчез буравящий меня ее взгляд. Распрощавшись, мы направились дальше, а когда вышли из толпы, девушка произнесла:

— Какой сильный у него раб, этот чемпион. Вот мне бы его. Отец, ты сможешь его купить?