Узник Двенадцати провинций

Каждый понедельник я ходил в Национальную библиотеку, в отдел карт и планов, в поисках чего-нибудь, мало-мальски похожего на загадочные Двенадцать провинций. Я нашел много старых карт Нидерландов, знакомился с их зыбкой географией озер и каналов, увидел земли, затопленные водой и отнятые у моря, читал раскатистые названия городов, но не узнавал ту страну, в которой прожил четыре года вдали от мира. Библиотекарь, выдававший мне тома, по мере того как я заполнял формуляры, уже узнавал меня и даже стал помогать мне в поисках. Сам не знаю, как я обмолвился ему про анатомический атлас, но он так живо заинтересовался им, что однажды мы договорились встретиться вечером. Когда я раскрыл толстую книгу на столе, он невольно вскрикнул – я аж подскочил, не ожидая ничего подобного от такого сдержанного человека. Он долго перелистывал ее, а потом сказал с дрожью в голосе, что другой такой редкости на всем свете не сыскать, и добавил, что, если, паче чаяния, я готов с ней расстаться, главный хранитель отдела науки наверняка охотно ее купит, а если нет, то он сам берется найти для меня коллекционера.

Так эта книга, появившаяся из ниоткуда, попала в Национальную библиотеку и, надо полагать, по сей день мирно спит в отделе редких рукописей под кодом «1087 OudBraz»…

Вырученные деньги с лихвой обеспечили мне тылы. Мало того, в тот же день нотариус сообщил, что есть покупатель на дом старого Браза. Я поехал обратно в деревню. И там, заключая сделку, нашел второе письмо от Кермера.

Старина Гвен,

ты наверняка удивишься, получив это письмо. Твои часы все еще у меня, и я поклялся, что отдам их тебе в собственные руки, но, сам понимаешь, вернуться в деревню я не могу: для всех я пропал без вести. Посылаю тебе мой адрес, это на берегу моря, сразу после границы: постоялый двор «Черная телега» по дороге на Де-Панне. Ты будешь желанным гостем. Жму твою руку и искренне надеюсь, что тебе захочется меня повидать.

Лоик Кермер

Назавтра я вернулся в Париж. Оттуда выехал на север, пересаживаясь с одного местного поезда на другой, то и дело застревая из-за военных составов и разрушений. Я проезжал городок за городком, видел кирпичные дома, черные от угольной пыли, раздетые зимой садики, согбенные фигуры на булыжных мостовых, брошенные, а порой изувеченные фабрики, устремленную в небо обезглавленную культю колокольни. Я видел развороченную землю в воронках, деревья, поваленные стальными грозами, обломки техники, сотнями ржавеющие в окопах, и еще, везде и повсюду, роты солдат, растянувшиеся длинными нестройными шеренгами: здесь все еще копали землю, продолжая искать убитых.

В Дюнкерке я пересел на ветку, которая вела в Бельгию через песчаные дюны. Сошел в Зюйдкоте и двинулся вдоль берега. Уже стемнело, когда я наконец увидел постоялый двор, единственную постройку у самых волн, с таинственной вывеской «Черная телега».

Я толкнул дверь; обеденный зал был скудно освещен нефтяными лампами, клиентов не больше десятка. Некоторые говорили на фламандском языке, очень близком к тому, что я слышал в Двенадцати провинциях. Высокий малый вышел из-за стойки и, чуть замешкавшись, как и я, стиснул меня в объятиях.

– Гвен! Гвен Перхун!

– Кермер!

– Не произноси этого имени! Здесь меня зовут Ян Клеремерс!

Наверно, мы оба сильно изменились. Но он – куда больше меня. Он возмужал и даже располнел. В нем не было ничего от военного, отросшие волосы завивались белокурыми кудрями, а тонкие усики скрывали шрам в уголке рта. Та же стать, то же широкое красное лицо жизнелюба, даже смех тот же: я не мог не заметить, до чего он похож на человека из того мира, откуда я вернулся, на Йорна. Мы сели за стол, он наполнил два стакана, встал, сделав мне знак подождать, и вернулся с часами старого Браза. Я взял их в руку, они показались мне легче, чем помнилось. Цепочка тихонько звякнула, стекая в мою ладонь, и я вздрогнул, как живого увидев перед собой моего учителя. Я сжал часы в кулаке и протянул Кермеру.

– Они теперь твои, мне больше ни к чему их хранить.

– Но ведь старый Браз дал их тебе.

– Быть может, для того, чтобы ты их у меня украл, как знать! Старый Браз мне еще много чего дал, что останется со мной навсегда. Оставь их себе. Я приехал не за ними, а повидаться с тобой. Как так вышло, что тебя объявили пропавшим без вести?