Узник и гриффиндорка (СИ)

Сириус Блэк является мастером любовных отношений. Он может соблазнить почти любую девушку. Сколько душ пало к ногам этого непревзойдённого знатока женских сердец! Однако на этот раз Сириус решил применить свои способности, чтобы хоть раз в жизни стать девушке другом, а не любовником. Собственно, азы те же, техника не та.

Прошла неделя с тех пор, как Сириус и Гермиона крупно поссорились из-за поведения первого. Нужно сказать, что мысли у них сошлись: они оба захотели занять друг друга чем-то полезным. Для Гермионы было большим подарком то, что Сириус взялся учить ее анимагии.

Блэк сразу же предупредил, что на это могут уйти годы тренировок и далеко не у всех получается трансформация.

— Гермиона, прекрати в себе сомневаться. Если даже у этого ничтожества Петигрю получилось, то у самой умной ведьмы столетия точно получится, — Сириус говорил мягко, поддерживая расстроенную девушку.

Разумеется, Блэк льстил гостье, но делал это правильно. Гермиона, разумеется, смущалась, но ей было чертовски приятно, к тому же поддержка была ей крайне необходима. Прошло пять дней с тех пор, как они начали свои тренировки, и Грейнджер продвигалась медленнее, чем рассчитывала.

— Гермиона, не волнуйся, сосредоточься на трансформации, выкинь все-е-е мысли из головы, — протянул Сириус, положив свою руку на плечо гриффиндорки.

Мерлин, как вообще можно сосредоточиться, когда он так запросто подходит, кладет руку на плечо. Его дыхание. А как от него пахнет. Это мята? Мята и лайм? Идеально. Почему Рон не пользуется таким парфюмом. Так! Грейнджер, ты думаешь не о том. Сосредоточься, выкинь все мысли. Но как?

Гермиона на секунду задержала взгляд на узнике. Он как всегда усмехался. Но что было в этой голове? Сириус осторожно поправил локон волос Гермионы, который мешал ей смотреть на него. Когда девушка почувствовала прикосновение рук на своем лице, то немного вздрогнула и покраснела. Она сделала шаг в сторону и повторила заклинание, делая вид, что работает над заданием.

Она так забавно смущается и все время краснеет, отводя взгляд. Такая юная. Такая нетронутая. Такая маняще недоступная. А-аа, черт, Сириус, дружба, засунь свои гормоны куда-нибудь подальше.

— Думаю, что будет лучше, если ты встанешь перед зеркалом. Тогда получишь возможность наблюдать за собой. Идем, — Сириус протянул ей руку.

Гриффиндорка, помешкав, пошла за учителем. Он привел ее к огромному старинному зеркалу. Гермиона представила сколько поколений Блэков смотрелись в него. Сколько лиц повидало оно. Сколько притворств видело. Сколько тщеславия восхваляло.

Что оно видит сейчас? Взрослого мужчину, у которого чертики в глазах, и юную девушку, которая всеми силами пытается восстановить дыхание. Но сердце колотиться лишком сильно. Она краснеет еще больше. Сириус совсем близко. Он позади нее. Она чувствует как щетина царапает ее лицо, когда Блэк наклоняется к ней, чтобы что-то сказать.

— Гермиона, смотри на себя. Представь себя животным, в которое собираешься превратиться. Ты не можешь выбрать его по своему выбору. Оно выберет тебя. Но кто ты? Кто тебе ближе?

Гермиона нервно сглотнула.

Как я могу вообще о чем-то думать, когда ты так рядом. Такой опасный и надежный. Сильный и слабый одновременно.

Грейнджер, видимо, слишком сильно ушла в свои мысли, и не заметила, что смотрит уже не на себя, а в эти добрые, вечно смеющиеся ребяческие карие глаза.

— Ты смотришь на меня. А должна на себя, — прошептал Сириус и убрал непослушные женские волосы в сторону, обвивая шею Гермионы руками. — Я вижу тебя волчицей. Думаю, это животное больше всех подходит тебе. Но, возможно я ошибаюсь.

— Как это работает? В смысле, я знаю теорию. Но на практике все намного сложнее?

— На практике все сложнее, Гермиона. Абсолютно все. Не надо бояться. Ты же смелая, Гермиона. Нужно пробовать. Не думай как. Для начала, тебе нужно прочувствовать каждую клеточку своего тела. Почувствуй сердце, как оно бьется, — Сириус приложил руку к сердцу юной красавицы. — Ты меня боишься?

— Нет. Я просто волнуюсь, — Гермиона старалась не смотреть на мужчину, сосредотачиваясь на его словах, а не действиях.

Кажется, она меня здорово боится, ее сердце скоро выпрыгнет. Отойти, что ли?

Мужчина сделал шаг назад.

— Знаешь, я думаю, мы должны сменить тактику. Тебе мешает зрение. Попробуем обойтись без него, — в следующую минуту Блэк наколдовал лиловую ленту и завязал Гермионе глаза.

— Как это поможет? — Голос Гермионы срывался, во рту ужасно пересохло, и она едва дышала.

— Я уж говорил. Чувствуй свое тело. Чувствуй, как по венам бежит кровь. Ты должна ощущать даже каждый волос на своей прекрасной головке. Представь это себе. Иначе ничего не выйдет, Гермиона.

Сириус получил блестящую возможность глядеть на девушку, не боясь бросить на нее неправильный взгляд. Сейчас она попросту ничего не видит, только слышит его голос, чувствует запах. Но Сириус тоже чувствует запахи, и особо остро. У него прекрасное обоняние, и он слышит запах лаванды, яблок и чернил, оставшихся на ее руках: она писала утром письмо.