Узник Неба

— Мартин, хотя вы закоренелый преступник и убежденный ниспровергатель устоев, между нами есть нечто общее. Мы образованные люди, и хотя вы профанировали свое предназначение, стряпая бульварное чтиво на потребу невежественной публике, лишенной должного интеллектуального ориентира, возможно, вы сумеете мне кое в чем помочь и тем самым искупить свои ошибки. У меня есть ряд романов и поэтических произведений, над которыми я работал в последние годы. Все они являются образцами высочайшей литературы, но, к своему великому прискорбию, я сомневаюсь, что в этой безграмотной стране сыщется более трехсот читателей, способных понять и оценить их достоинства. И мне пришло в голову, что, возможно, вы, с вашим продажным пером и близостью к черни, читающей в трамваях, в состоянии будете помочь мне внести небольшие изменения, дабы адаптировать мой труд к плачевному уровню наших читателей. Если вы согласитесь сотрудничать, заверяю вас, я в силах сделать ваше существование здесь намного приятнее. Ваша подружка… Как ее звать? Ах да, Исабелла. Прелесть, если позволите высказать свое мнение. Итак, ваша подружка приходила ко мне на прием и сообщила, что наняла молодого адвоката, какого-то Брианса, и что ей удалось собрать достаточно денег, чтобы оплатить его услуги. Нет смысла обманывать себя, нам обоим хорошо известно, что обвинение против вас совершенно безосновательно и вам вынесли приговор, опираясь на весьма спорные показания свидетелей. Похоже, вы обладаете потрясающим даром наживать врагов, Мартин, причем даже среди людей, о существовании которых вы и не подозреваете. Не совершайте новой ошибки, Мартин, не сделайтесь моим врагом. Я не чета тем неудачникам. Буду откровенен: здесь, в этих стенах, я — Бог.

— Не знаю, принял Мартин предложение господина коменданта или нет. Я склонен считать, что принял, поскольку он все еще жив. И совершенно очевидно, что наш местный божок по-прежнему заинтересован, чтобы Мартин здравствовал, во всяком случае, в настоящий момент. Кроме того, Мартину предоставили бумагу и письменные принадлежности, которые лежат у него в камере. Полагаю, они предназначены для того, чтобы Мартин смог переписать шедевры Вальса. Таким образом наш господин комендант надеется подняться на вершину литературного Олимпа, вкусив нектар славы и успеха, чего он так жаждет всей душой. Лично я не знаю, что подумать. Мне кажется, что Мартин в его нынешнем состоянии не сможет переписать даже запятую. Большую часть времени он мается в чистилище, угнездившемся в его собственной голове, где горе и угрызения совести пожирают его заживо. Но я занимаюсь клинической медициной, и не мне ставить ему диагноз…

7

История, рассказанная добрым доктором, вызвала у Фермина живейший интерес. Верный своей природной склонности влипать в пропащее дело, он решил провести самостоятельное расследование. Ему хотелось разузнать подробнее о Мартине и попутно прояснить для себя план бегства via mortis[26] в стиле Александра Дюма. Чем больше Фермин размышлял на эту тему, тем крепче становилась его уверенность, что Узник Неба был не настолько безумен, как все считали, во всяком случае, в данном вопросе. При каждом удобном случае во время прогулки во дворе Фермин старался приблизиться к Мартину и вступить с ним в беседу.