Узник Неба

Официант вальяжно отправился выполнять заказ. Господин комендант тихо пробормотал в его адрес нечто уничижительное. Радиоприемник на стойке бара бормотал какие-то сентиментальные советы, разбавляя их рекламой косметических средств «Белла Аврора», ежедневное использование которых гарантировало молодость, красоту и цветущий вид. Через четыре столика от Вальса сидел пожилой человек, как будто задремавший с газетой в руках. Остальные столы были не заняты. Не прошло и пяти минут, как появились две чашки травяного чая, над которыми поднимался ароматный горячий пар. Официант нарочито неторопливо разместил их на столе, потом выставил горшочек меда.

— Это все, кабальеро?

Вальс кивнул. Выждав момент, когда официант вернется за стойку, он достал из кармана флакон, отвинтил пробку и покосился на второго посетителя, который по-прежнему клевал носом над газетой. Официант, протирая бокалы в баре, повернулся к залу спиной.

Зажав флакон в кулаке, Вальс опрокинул его содержимое в чашку, стоявшую на противоположном конце стола. Затем добавил в чай щедрую порцию меда и размешивал ложечкой до тех пор, пока мед полностью не распустился. По радио зачитывали плаксивое послание какой-то сеньоры Бетансос. Эта особа, видно, сильно допекла мужа, поскольку он показал ей небо с овчинку, сбежал с друзьями в бар, не ночевал дома и не вернулся к мессе. Даме посоветовали помолиться, не падать духом и воспользоваться женским оружием, не переступая, однако, границ дозволенного в добропорядочной христианской семье. Вальс снова сверился с часами: стрелки показывали четверть одиннадцатого.

18

В десять часов двадцать минут Исабелла Семпере переступила порог кафе. Молодая женщина выглядела очень непритязательно: скромное пальто, волосы, собранные в строгий пучок, никакой косметики на лице. Заметив ее, Вальс поднял руку. Исабелла застыла на миг, глядя на него, потом медленно подошла к столику. Вальс встал и с приветливой улыбкой подал ей руку. Исабелла не обратила внимания на протянутую руку и села.

— Я взял на себя смелость заказать мансанилью, напиток, который наиболее соответствует такой скверной ночи, как нынешняя.

Исабелла кивнула, избегая встречаться глазами с Вальсом. Господин комендант, напротив, рассматривал ее очень внимательно. Сеньора Семпере изуродовала себя, как могла, пытаясь скрыть красоту. Впрочем, она поступала так всегда, собираясь на встречу с ним. Вальс оценил рисунок ее губ, часто бившийся пульс на шее и грудь, спрятанную под пальто.

— Начинайте вы, — произнесла Исабелла.

— Прежде всего позвольте поблагодарить вас за то, что вы пришли на эту встречу, так быстро откликнувшись на мое приглашение. Я получил вашу записку сегодня днем и подумал, что нам будет удобнее обсудить проблему не в моем кабинете, а за пределами тюрьмы.

Исабелла молча кивнула. Вальс попробовал мансанилью и облизнул губы:

— Изумительно. Лучший чай в Барселоне. Отведайте.

Исабелла проигнорировала предложенное угощение.

— Как вы скоро поймете, осмотрительность никогда не помешает. Можно спросить, вы говорили кому-нибудь, что идете сюда сегодня вечером?

Исабелла покачала головой.

— И мужу тоже?

— Мой муж проводит инвентаризацию в магазине. Он вернется домой только поздно ночью. Никто не знает, что я тут.

— Вам заказать что-нибудь другое? Если вам не нравится мансанилья…

Исабелла снова покачала головой и взяла чашку в руки.

— Пусть будет чай.

Вальс невозмутимо улыбнулся.

— Как я уже сказал, ваше письмо я получил. Я понимаю ваше возмущение и хотел бы объяснить, что в действительности это просто недоразумение.

— Вы шантажируете несчастного душевнобольного, вашего заключенного, требуя, чтобы он написал роман, который вас прославит. По-моему, все пока предельно ясно, сомневаюсь, что я поняла неверно.

Рука Вальса скользнула к Исабелле.

— Исабелла… Могу я называть вас по имени?

— Не прикасайтесь ко мне.

Вальс убрал руку, выдавив примирительную улыбку.

— Хорошо. Но давайте поговорим спокойно.

— Разговаривать не о чем. Если вы не оставите Давида в покое, я разнесу по всему свету историю о вашем мошенничестве, дойду до Мадрида, куда угодно, если потребуется. Все узнают, что вы за человек и какой вы талантливый писатель. Никто и ничто меня не остановит.

На глазах у Исабеллы выступили слезы, и чашка с мансанильей дрогнула у нее в руках.

— Пожалуйста, Исабелла. Выпейте чаю. Вам станет лучше.

Исабелла пригубила из чашки с отсутствующим выражением лица.

— Вот так, с капелькой меда, напиток гораздо приятнее, — добавил Вальс.

Исабелла сделала два или три глотка.

— Признаюсь, я вами восхищен, Исабелла, — промолвил Вальс. — Немного найдется людей, у кого хватит отваги и решительности защищать несчастного изгоя вроде Мартина — отверженного, кого все бросили и предали. Все, кроме вас.

Исабелла с беспокойством посмотрела на часы над барной стойкой: было десять тридцать пять. Молодая женщина выпила еще пару глоточков и наконец опустошила чашку.