Узник ночи

Дюран положил руку на правую сторону двери. На профиль отца. — Я был так близок к тому, чтобы вытащить и ее. Это была точка соприкосновения событий. Бункер был готов, путь к отступлению спланирован, мои припасы доставлены к Некси. Неделю назад я помог Некси выбраться из лагеря в качестве теста, и это сработало. Мне нужно было убедиться, что это сработает… Я должен был быть уверен, что моя мамэн будет в безопасности.

Когда Амари положила руку ему на плечо, он подпрыгнул и сосредоточился на ней. Понизив голос, он сказал: — Я был так близко. Я был так чертовски близко…

Говоря это, он не был уверен, что имеет в виду освобождение матери.

Или то, зачем он пришел сюда этой ночью.

Дюран толкнул дверь и вышел на арену.

Глава 23

СКЕЛЕТЫ БЫЛИ ПОВСЮДУ. Сотни, может, больше.

Амари последовала за Дюраном в театральный зал, где ряды сидений спускались к центральной сцене, и все было усыпано неисчислимым множеством костей.

И они умерли ужасной смертью. Эти люди… эти бедные люди страдали.

Она опустила пистолет и подошла к верхнему ряду сидений.

— Господи… Боже.

Дюран спустился по лестнице, покрытой ковром, который был сплошь в коричневых пятнах. Кровь, поняла она. Должно быть, они истекли кровью, но от чего?

Дюран наклонился и взял шприц.

— Болиголов.

Ее мозг пытался переварить все это.

— Его заросли я видела в лесу?

— Мой отец выращивал их для этой цели. — Дюран положил шприц точно туда, где он его нашел. — Смертельно для людей. Еще хуже для вампиров, если сделать инъекцию. Ты истекаешь кровью из каждого отверстия.

Это объясняло густые коричневые пятна, которые высохли… некоторое время назад… на перилах, в проходах, на сиденьях и спинках стульев.

Она могла представить случившуюся здесь бойню.

— Он всегда говорил, что сделает это. — Дюран спустился на сцену, перешагивая через руки и ноги, грудные клетки, черепа. — Он говорил о «Конце света», и я всегда думал, что он, должно быть, почерпнул идею из человеческих СМИ или чего-то в этом роде, потому что мы не используем такое словосочетание. И ты была права, телевидение, газеты и радио были запрещены для нас, но сам он следил за внешним миром с их помощью. Иногда он приносил вырезки моей мамэн и читал их ей, особенно часто незадолго до моего перехода.

— Сколько тебе лет? — выпалила Амари.

— Через год после перехода. — Он покачал головой, не обратив на ее вопрос внимания. — Я имею в виду, прошел всего год после моего перехода, когда она умерла, и я оказался у Чэйлена. Некси помогла мне пережить переход, а я, в свою очередь, помог ей выбраться.

Дюран наклонился и осторожно передвинул кость руки ближе к скелету. — Каждую ночь на закате он говорил им, что они грешники. Он говорил им, что он — спасение. Они верили ему. Это, — он обвел рукой арену, — должно было стать очищением. Я думаю, что в начале, в приливе послушания они сделали себе инъекцию, уверенные, что делают правильные вещи, и это выведет их на следующий, более высокий, уровень сознания вместе с их лидером. Они не хотели уходить в Забвение. Это было ментальное и эмоциональное возвышение, просветление, которого они искали, и которое он им обещал.

Он поднял бедренную кость и смотрел на нее. — Но потом появилась боль. Однажды я видел, как он делал укол мужчине. Он сделал это передо мной в качестве угрозы. Мужчина был так готов к этому, с готовностью предлагая свою вену, и никто не удерживал его. Отец заставил мужчину опуститься перед ним на колени и поцеловал в лоб, обхватив ладонями его лицо, улыбаясь ему с теплотой и состраданием. Затем он велел мужчине закрыть глаза и принять подарок.

Дюран вернул кость на место и пошел дальше. Добравшись до сцены, он обошел ее и поднялся на пять ступенек возвышения. — Мой отец сделал инъекцию члену культа, и посмотрел на меня, обняв мужчину. Как будто все, что мне нужно было сделать, это подчиниться правилам, и тогда у меня не будет никаких проблем. За исключением того, — Дюран хрипло рассмеялся, — что этот мудак, конечно же продолжал избивать и оскорблять мою мамэн. Я наблюдал, как мужчина наклонился к моему отцу. Мужчина улыбался, но вдруг перестал. Его глаза распахнулись. Белки глаз стали красными. А потом хлынула кровь. Изо рта, когда он закашлял. Из носа. Из ушей, когда он упал на бок. Его дыхание превратилось в бульканье, и он изогнулся, сначала вытянувшись на спине, а затем свернувшись в комок. Он истекал кровью… отовсюду.

— Что было самое хреновое? — Дюран взглянул на нее. — Отец отступил на шаг и, казалось, был потрясен всем этим. Что, черт возьми, он думал произойдет? Неужели он действительно верил в собственную чушь о трансцендентности? Я никогда об этом не думал, но, возможно, он ожидал, что луч света пробьется сквозь потолок и искупает этого мужчину в просветлении. — Последовала пауза. — Тогда-то я и понял, что ему придется от меня избавиться. Даже если бы дело не касалось моей мамэн, я стал свидетелем его замешательства и понял, что он все это выдумывает. Я заглянул за кулисы той ночью, и в мире, который был театром иллюзии его превосходства, это было недопустимо.