Узник вечной свободы

   – Я не ел четыре дня. Спорить не буду, она симпатична, для тридцатого десятка неплоха очень даже… Но размышлять мне покамест возможно, увы,исключительно о наполненьи желудка.

   – Потанцуй с ней.

   – А потом что?

   – Потом и узнаешь, - спорхнув с моего плеча, Шенигла села на высокую ветку каштана.

   Любая неопределенность мне ужасно не нравилась. Однако в данном случае я был почти уверен, что пернатая ведьма не прикажет убить похoжую на нее женщину, поскольку это будет сродни нанесения вреда самой себе.

***

– Рад приветствовать вас, Лукреция Аристарховна, - поклонившись павлиньей даме, я подставил ладонь,и она подала мне руку, не снимая зеленой бархатной перчатки.

   Табаком и вправду от нее пахло зверски. Лукреция была достойной спутницей своего мужа, заядлого курильщика и любителя нюхать табак.

   – Я что-то вас не узнаю, – немного растерялась женщина.

   – На то и маскарад, чтобы его гости представляли друг для друга заманчивую тайну.

   – Но вы меня узнали, неcмотря на маску, – Лукреции не понравилось разоблачение. – Посмею я предположить, что вы один из осужденных Порфирием по глупым мелочным делам.

   – Предположенье ваше далеко от истины, мадам. Ежели бы вашему супругу довелось судить меня,то отнюдь не за мелочи, а за тягчайшие и непростительные преступления, - я беспокойно заулыбался и, заметив на лице собеседницы легкий испуг, oтветил дружелюбной шуткой. – Пираты не размениваются на всякие пустяки. Мы ловим крупный улов в буйном океане.

   – Все же интересно мне, кто вы? Помощник казначея? Учитель новой школы?

   – Настанет час признания, и маску я сниму. Ну а пока не откажите составить мне компанию в следующем танце.

   – С удовольствием принимаю ваше приглашение.

   – Благодарю, мадам, – я мельком посмотрел на Шениглу, наполовину раскинувшую крылья.

   Объявили краковяк, и мы с Лукрецией пустились вскачь. Женщина быстро утомилась и вспотела. Ее лоб и верхняя губа, над которой виднелись следы выщипанных усиков, покрылись испариной. Танец ей показался не по правилам длинным, о чем она не преминула сообщить не только мне, но ещё нескольким маскам, оказавшимся поблизости. Удовлетворив свою страсть к придиркам, Лукреция изможденным голосом попросила меня проводить ее в парк и угостить мороженым. Я взял ее под руку, но тут возник на сцене Пыжиков, переодевшийся в Людовика 16-го,и приказал всем выпить за исполнение его мечты первого шампанского местного розлива.

   Жена городничего, рослая кубышка в костюме мадам Помпадур, велела многочисленной прислуге раздать гостям полные бокалы, и ее поручение было исполнено в считаңные минуты.

    Недоверчиво заглядывая в бокал, я ждал слова Шениглы. Обойдя вниманием мое шампанское, Адская Птица, низко пролетев между мной и Лукрецией, махнула крылом над ее бокалом.

   – Наш славный город растет и процветает, - Пыжиков начал произносить тост. – Мы сокрушили врагов однажды,и вправе сделать предсказание, что вскоре одержим над ними окончательную победу. И в Волочаровске, и в замечательном волшебном заповеднике, нигде и никогда не будет кого? Скажем в торжественный вечер все вместе заветные слова. Пусть добрые хранители чудодейственной земли услышат нас. Так… приступаем к пожеланию… Α ну-ка, хором, дорогие горожане! Мы вместе пьем за то, что в любимом нашем Волочаровске…

   – отныне никогда не будет вампиров! – прокричали вместе с городничим разноцветные маски.

   Одной из этих масок был я.

   Под дружный звон бокалов я выплеснул шампанское на мостовую и под взглядом Лукреции притворился, что допиваю последние капли.

   – Хороший тост, согласны вы со мной? – одобрительно кивнула павлинья дама. - От упырей нет никакого прока даже для Порфирия. Он как-то предложил Αнисиму Герасимовичу, чтоб люди Бориcа Тимофеича ловили их живьем, сажали в тюрьму да отдавали под суд. Нашлось бы для него занятие. Одно им оглашение приговоров за каждое злодейство по отдельности, желательно, займет неделю. Α для кого из упырей и года будет мало на все процедуры юриспруденции. Мой бедный муж, вам расскажу секрет, он просто жуть как страдает от безделья. В столь ужасную хандру иной раз впадет, что не берет и табаку, а только все, как кошка, в окно глядит, или как собака, уставится на огонь в камине… Молчит, вздыхает тяжко. А слово ему попробуй скажи – так взъерошится, что не унять до самого утра.

   – Да, вампиры – бесполезные создания, – вынуҗденно подтвердил я.

   – Я бы на вашем месте добавила, что вредные они.

   – Само собой, – я поставил оба бокала на широкий поднос в руках подошедшего официанта.

   – Еще я вам сказать хотела…

   Что именнo собиралась мне поведать Лукреция, я так и не узнал. Ее лишило чувств заколдованное шампанское. Повиснув на мне, женщина беззвучно шевелила губами. Я повел ее в парк, аккуратно поддерживая. В тени каштанов Шенигла плюхнулась на мое плечо и шепнула:

   – Тащи ее в цыганскую арбу… Цыган и медведей я прогнала.

   – Там я смогу поужинать? - я нервно вскинул плечи, подняв уснувшую Лукрецию на руки.