Узник вещего сна (СИ)

Они уже мчались по лесным угодьям, дальше на восток. Дорога была относительно ровная. Лошадь неслась, раскрывая пасть и пуская белую пену.

Хьюго смотрел как солнце медленно опускается за горизонт, обдавая небо багровыми тонами.

— А ты молодец, парень, — произнес Якуб и опустил свою руку на плечо Хьюго.

Хьюго посмотрел на могучую сгорбленную спину Тодена. Друг крепко вцепился в вожжи и сосредоточенно смотрел за дорогой, спасая их всех. Если бы не он, то Хьюго уснул бы в мертвых объятиях Дыбы в темной галерее. Если бы не смелые действия Тодена, когда он все же решился обуздать лошадь, то кто знает где бы они сейчас все были.

— Это не я, — улыбнулся Хьюго. — Это все Тоден.

Глава V

Земли Дикого Барона остались позади, но телега все равно не сбавляла ходу и мчалась по диким зарослям ольховника. Солнце уже село за горизонт и дорогу окутал туман. Хьюго всматривался в мрачное небо, вжимаясь в боковые доски старой телеги.

— А я считаю, что мы еще легко отделались от барона, — хохотнул Гестунблинд, перевязывая плечо Мраку. — Заварушка вышла на славу. Как в старые добрые, Якуб.

— Парни молодцы, — кивнул Гонзул. — Надеюсь, что самая неприятная часть нашего приключения пройдена и боги ведут нас верным путем.

— С таким успехом боги выведут нас в мир иной, — проворчал Мрак. Рана болела и не давала покоя свирепому войну.

Все промолчали. Никто не стремился раздражать и провоцировать хельмгольдца. Хьюго интересовало и волновало совершенно другое.

— Откуда ты знал, что я пойму твою речь на хельмгольдском? — спросил он, заглядывая в глаза Гестунблинду.

Тут уже все, и даже Тоден, обернулись. Каждого интересовал тот хитрый прием старого северянина.

— Я это понял, еще в трактире, когда ты говорил про наши традиции, а затем в лесу, когда ты заговорил про руны, — ответил Гестунблинд. — Почему-то я был уверен в том, что ты знаешь наш язык. Как видишь — не прогадал.

Печать задумчивости легла на юношу. Удивительные вещи стала подкидывать судьба. Совсем недавно Хьюго жил обыкновенной жизнью непутевого паренька, любившего изучать науки. Теперь он упал в дикий водоворот событий. Мир резко оказался в пучине безумия, из которой юноше предстояло выбираться невесть каким-образом.

Лошадь остановилась перед топкой трясиной, не смея делать дальше шаг. Тоден в недоумении повернул голову к хельмгольдцам. Тогда путникам пришлось спешиться и осмотреть местность в которую они попали.

Огромное мутное море, покрытое ряской, раскинулось перед компанией. Кое-где виднелись сопки, представляющие собой небольшие островки твердой почвы. Но витающие над топями клубы тумана окончательно рушили всякие надежды пробраться дальше. Нос щекотал приторный запах гнили. Вдобавок ко всему этому, на темном небе плавали облака, укрывая месяц и звезды от земной тверди. Все складывалось хуже некуда. Дикий Барон и суровая природа загнали путешественников в тупик. И по озадаченному выражению лица Якуба Гонзула можно было понять, что дальнейший путь хельмгольдцам неведом. А Хьюго еще ужасно хотелось пить. Сейчас он отдал бы все за глоток холодной водицы. Да и поесть тоже не помешало бы. В животе уже давно квакали лягушки.

— Мы что же, опять заблудились? — разочаровался Хьюго.

Якуб как-то сурово на него посмотрел. Так, что Хьюго невольно дрогнул и понял, что вставлять свои пять копеек было излишне.

— Прояви терпение, юноша.

Мрак издал натужный смешок.

— Что предлагаешь, Якуб? — спросил Гестунблинд, подходя к вождю.

— Это должно быть где-то здесь, — ответил Гонзул. — Я уверен, что мы в нужном месте.

— Если ты имел в виду задницу, то это именно то место, — сболтнул Мрак.

Якуб лишь хмуро посмотрел на друга. Тот стоял, облокотившись здоровым плечом о телегу. Как понял Хьюго, вождь уже привык к скабрезным словечкам и недовольству соратника. Гестунблинд же вообще равнодушно относился к подобным склокам в компании вопреки своему северному нраву. Странные были эти хельмгольдцы. Один причудливей другого. Их нетипичные образы рушили представление Хьюго о северном народе.

Внезапно лошадь встрепенулась, заржала, да так, что стоявший рядом Тоден повалился на землю, дабы не быть зашибленным. Мрак тоже резко отскочил от телеги. Все насторожились, наблюдая как беснуется животное. Не к добру такие вещи.

Скотина игнорировала всяческие попытки Якуба Гонзула успокоить ее и брыкалась, словно бес забрался под шкуру и злостно щекотал. Затем кобыла встала на дыбы, и, опрокинув телегу с содержимым, помчалась наутек. Путникам оставалось лишь провожать взбунтовавшуюся бестию прощальным взглядом, полным безнадеги и закрадывающегося страха. Еще какое-то время в лесу раздавалось ржание лошади, пока эхо не унесло его вдаль.

— Проклятая скотина! — выругался Мрак.

— Это совсем не добрый знак, — нахмурил брови Гестунблинд.