Узник вещего сна (СИ)

Тулл Меттий все с тем же спокойным взглядом вертел в руках монету, ощупывая ее со всех сторон и даже надкусывал. Казалось, что таких монет у него целый сундук, потому эмоций никаких не возникало. Быть может Хьюго также равнодушно носил бы с собой эту монету, если бы не кошмар и не трагедия Месалины, которые были связанны с этим предметом.

— Это имперская марка, — спокойно произнес Тулл Меттий.

— Но откуда? — нахмурился Юлиус Оду.

— Тебе же сказали, что нашли под прилавком, — буркнул Якуб.

Тут голова Хьюго заходила ходуном. О чем говорят все эти люди? Что происходит? Юноша желал знать только одно: почему сгорел его город и семья?

— Объясните же! — воскликнул Хьюго и даже встал. Тоден попытался потянуть его обратно, но Хьюго стоял твердо и ждал ответа.

— Во времена Оствестийской империи имперская марка была валютой во всех провинциях, — говорил Тулл. — Ею обладали все: богач и бедняк, граф и пастух, купец и воин. Но когда империя стала рушиться, марки перестали чеканить. Император издал указ об изъятии всех монет. Я помню, как собирались огромные толпы на площадях: все шли сдавать эти деньги. А тех, кто отказывался имперская гвардия быстро принуждала огнем и мечом. Так и спрятали марки в имперской казне, а спустя месяц — умер последний император Оствестийской империи Таулера́н III.

Тулл Меттий тяжко вздохнул.

— Номинал этой марки стерт, — произнес он, вращая монету. — А это — Таулеран III.

И Тулл повернул монету аверсом. Там был все тот же человеческий профиль. Профиль последнего императора.

— Будет ужасно, если мои догадки окажутся верными, — продолжал Тулл. — Но ты, Хьюго, можешь помочь многим людям своим даром.

— Как же я могу помочь? — с явным негодованием воскликнул парень.

— Твои вещие сны помогут. Эта монета явилась не случайно в твоем кошмаре. Мы долго не понимали, как и где появляется нечисть, но теперь можем пророчить словно боги. Мы сядем играть против них на равных.

Хьюго досадно качал головой.

— Только вот не по моей прихоти сняться мне эти сны…

Он проклинал судьбу. Ему хотелось кричать и выть от всего этого безумия. Теперь он стал еще козырем, марионеткой в руках игроков. Все плевали на его горе, на гибель его отца, тетушки Эльзы, Ульдура. Никто не хотел знать ничего о нем. Хельмгольдцы пытались спасти свои семьи и свой народ, Культ Вепря желал одолеть богов. Словно шахматисты они сошлись за смертельной доской. И если они называли Хьюго козырем, то быть ему не королем, а, разве что, конем на размене.

— Остался еще один вопрос, — сухо произнес Юлиус Оду. — Как эта монета появилась в трактире? Точнее, кто ею расплачивался?

— Увы, теперь никто не ответит на твой вопрос, — горько произнес Якуб Гонзул. Очевидно он тоже вспомнил милое улыбчивое лицо тетушки Эльзы.

— Что ж, — Тулл Меттий поднялся со стула. — Вам всем нужен отдых. Юлиус, дай ночлег этим юношам.

— За мной мале́ц, — махнул он Хьюго, затем увидел, что там еще и Тоден. — А, и ты тоже.

И мастер Культа Вепря повел юношей за собой. За ними следом поспешил Тратул, который уже закончил свою работу.

Хельмгольдцы и Тулл Меттий остались одни.

— Этому пареньку предстоит нести тяжелую ношу, — грустно произнес Гестунблинд.

— Судьбы не выбирают, — вздохнул Тулл Меттий, провожая взглядом ребят.

Глава VI

Туман был густой. Такой, что можно разрезать ножом, словно масло. Сперва он нагрянул маленькими облачками. Затем его становилось больше и больше. Факелы, что крепились к деревьям едва могли служить ориентирами. Только вот горели они странным пламенем. Голубым.

Хьюго острожными шагами продвигался через сырую пелену, от факела к факелу. Деревья свесили свои костлявые несуразные ветки, будто пытались преградить путь. Но парень шагал мимо них, переступая торчащие корни. Сверху, сквозь темно-зеленые кроны лился свет бледного месяца. В лесу царила тишина, не считая легкой стрекотни кузнечиков в мокрой траве.

Юноша сделал несколько шагов и остановился. Перед ним стоял человек в потрепанном буром плаще. Свое лицо он скрывал под капюшоном, а в сухой руке сжимал посох с коим бродят странники.

— Кто ты? — спросил Хьюго.

Человек не отвечал. Он продолжал стоять в той же позе в какой встретил юношу.

Это молчание насторожило Хьюго. Мало ли какой-народ бродит по лесам, да еще и ночью? А этот, так вообще, скрывал свой лик. Но человек все же решил говорить.

— Уж не думаешь ли ты, что, стоя здесь получишь ответ на свой вопрос?

Густой басовитый голос звучал как будто издалека. Это и вовсе озадачило Хьюго.

Быстро оглядевшись, парень только сейчас понял, что находится невесть где. Взгляд не находил диковинные домики Культа Вепря и лестницы, ведущие наверх. Не было и самих служителей. Только глухое совиное уханье раздавалось с густых крон деревьев.

— Ничего ценного у меня нет, — взволнованно произнес Хьюго. — Грабить меня незачем.

— Я не из тех людей, что отбирают чужое, — успокоил незнакомец.

— Так чего же ты хочешь и что здесь делаешь?

— Ты сам сюда пришел, — продолжал монотонно вещать человек. — И пойдешь дальше, если не струсишь.