Узник вещего сна (СИ)

Они не спеша брели по старому тракту. Очертания города уже виднелись на горизонте. Тропарь вел измученную лошадь под уздцы. Накопившаяся усталость за те два дня, что они провели в дороге, давала о себе знать. Лично Хьюго дорога выматывала нещадно. Ноги у него гудели, а глаз все хуже видел. Вдобавок ко всему прочему, тропарь стал давать парню уроки фехтования. Когда они делали привал, Юлиус доставал свой меч и бросал Хьюго. Для начала просто заставлял ровно держать оружие на вытянутой руке, чтобы кисть окрепла. Но и этого было достаточно измотанному юноше.

Груженая телега с толстым купцом пронеслась мимо них, обдав путников пылью. Хьюго отряхнулся и взглянул на пасмурное небо. Серые облака проплывали над головой, но дождя не обещали.

— Почти добрались, — промямлил парень.

— Угу, — согласился тропарь. — К вечеру будем в городе.

— Слушай, Юлиус, — начал Хьюго. — Если же нас в Шиповнике ожидает очередная имперская марка, может расскажешь побольше о чудовищах?

Лицо тропаря нахмурилось, как будто Юлиус обдумывал услышанное.

— Самое ужасное из чудовищ, с которым я сталкивался — это человек, — ответил он. — А если по существу, то тварей этих много. И если я кого-то да знаю, то не наберется и половины. Чаще я сталкиваюсь с материальными созданиями: вервольфы, вурдалаки, мракопеты, тролли и прочее. С духами сложнее. Их нужно заговаривать на языке Древних, чего совсем не люблю. Хотя с паморком нам повезло. Тот если в кого и вселился, будет жить в человечьем облике до конца дней.

— Понятно, — вздохнул Хьюго. — Получается чудовища были в нашем мире всегда?

— Пожалуй, что так, — отвечал Юлиус. — Говорят, раньше боги ходили по земле. Это был их мир. Тогда же водилась и нежить. Но в таком безумии люди не могли спокойно жить. Вот и начались между богами разборки. Ведь одни хотели оставить землю людям, другие считали иначе. Но в конце концов, боги ушли, оставив после себя своих созданий. Культ Вепря веками истреблял остатки творений богов, делая земли для людей безопаснее. Поэтому нечисти в нашем мире оставалось не так много, до недавнего времени…

— Вот как, — задумался Хьюго. Внезапно он осознал, что люди почитают Древних богов вовсе не из-за уважения, а из-за векового страха, который передавался от поколения к поколению. А что остается делать, как не молиться творцам, которые властны над своими созданиями? И Хьюго вспомнил как совсем недавно он ходил с отцом в храм Древних и как люди там бились лбами о пол, вознося хвалебные речи богам, глотая соленые слезы. Проповедник меж тем надрывно читал вековые заговоры и молитвы.

— А вся нечисть плохая? — любопытствовал парень.

— Она не плохая и не хорошая. Чудовища живут соответственно своей природе. Если лиса задрала курицу, разве ее характеризуют понятиями добра и зла? Для богов люди подобны комарам, что порой досаждают по ночам. Так и с чудовищами, которые есть творения богов. Для некоторых из них люди, естественная добыча. Буаги, что сожгли твой город, сожгли лишь потому, что они блуждающие огоньки, которым нужно топливо, чтобы гореть.

Хьюго внимательно слушал речь Юлиуса. Казалось, что тропарь знает не меньше Тулла Меттия или Ульдура Руттербаха. Но те были великие умы, которые черпали знания из древних источников, писаных древними языками. Они составляли гипотезы и размышляли над символами. Юлиус же рассуждал просто и без затей. Было видно, что глубинные смыслы мироздания не очень-то интересуют этого человека. Он отталкивался от реальности. От той реальности, которая окружала его. И если надо было убить упыря, чтобы тот не убил его, он так и поступал. Многочисленные шрамы на лице и шее лишний раз это подтверждали.

Шрамы.

В который раз обратив внимание на суровую физиономию Юлиуса, Хьюго задумался.

— Эти шрамы…Ты раньше был солдатом?

— Был когда-то.

— А как-же ты попал в Культ Вепря?

— Случайно, — ответил Юлиус.

Хьюго выпучил глаза. Как же так? Как можно случайно стать тропарем? Все это не укладывалось в голове.

— Однажды мы несколько месяцев держали границу в северных лесах, — начал Юлиус. — Было много стычек с хельмгольдцами. И вот в одной из таких погиб мой друг, Стефан. Я своими глазам видел, как копье пробило ему горло. Атаку северян мы отбили. Позже ночью я стоял караульным в лагере. И вот, проходя вдоль засеки, я увидел, как из леса выходит человек. Один. Он плелся, словно пьяный. Я приказал ему стоять, но человек приближался. Только он подошел к свету факела, как я увидел лицо своего друга. Голова его свесилась, а горло было пробито. Тогда я думал, что спятил. Я стал звать на помощь, ведь считал, что Стефан чудом выжил. Но он тут же стал уходить обратно в лес. На мои крики он не реагировал. Когда все сбежались, и я рассказал, что видел, меня посчитали сумасшедшим. Позже хотели сослать в лечебницу…

Юлиус тяжко вздохнул.