Узники Алексеевского равелина. Из истории знаменитого каземата

С глубочайшим почтением и всенижайшею преданностью честь имею быть Вашего Сиятельства, Милостивый Государь, всепокорнейший слуга и усерднейший Богомолец, протоиерей СПб. Петропавловского собора Василий Полисадов».

Неубедительное письмо написал протоиерей Полисадов! Если бы к этому письму было приложено собственноручное заявление Каракозова, то тогда граф Шувалов и всевышнее начальство были бы удовлетворены в полной мере. А без этого документа вышла недоказательная отписка…

9

Такова раскрываемая на основании архивных дел история поединка пленного революционера и пастыря душ человеческих. Из этого поединка пораженным наголову, заклейменным позорной печатью вышел отец протоиерей. Каракозов пострадал жестоко, но не был разбит. Распалась его духовная личность, но он не проклял своего дела и не принес раскаяния, которого так страстно желали его судьи.

IV. Таинственный узник. (М.С. Бейдеман)

Когда в русской легальной печати стало возможным говорить о равелине, – а это случилось в 1905 году, – появились кое-какие подробности, и внимание сейчас же обратилось к легенде о таинственном узнике равелина, какой-то железной маске. Был заточен, сидел много, много лет, кажется, помешался. За что – неизвестно. Догадывались: не за личное ли оскорбление Александру II? Фамилия его неизвестна, называли одну фамилию – Шевич, но все попытки узнать об исчезнувшем с лица земли Шевиче не привели ни к чему. Вопросом о личности таинственного узника занимался в 1905–1906 годах А.С. Пругавин [Статьи А.С. Пругавина собраны в его книге: В казематах. Очерки по истории русских тюрем. СПб., 1909]. Он обращался в печати с просьбой ко всем знающим дело дать какие-либо сведения и получил ответы любопытные, но не разъясняющие, а запутывающие дело. Легенда оставалась легендой.

И только теперь, когда пред нами раскрылись полностью архивы III Отделения и департамента полиции и, наконец, архивы Алексеевского равелина, когда мы можем перечислить по именам и фамилиям всех заключенных там на протяжении 1812–1884 годов, мы можем назвать таинственного узника и рассказать его историю.

Да, такой узник был, и история его полна самого подлинного трагизма. Он был заключен в равелине по приказанию Александра II, без суда и следствия, и содержался так, что самый факт его пребывания в равелине оставался неизвестным. Он был забыт в равелине на много лет, так много, что и вымолвить трудно. Листы архивного дела, впервые ставшего доступным исследователям, раскрывают перед нами неимоверно грустную историю погубленной человеческой жизни.

1

16 июня 1860 года в Константиновском военном училище состоялось производство в офицеры юнкеров 3-го специального класса. По первому разряду со внесением в список по поведению отличнейшим был выпущен Михаил Степанович Бейдеман, дворянин Бессарабской губернии, 20-летний юноша, поступивший в училище в июне 1859 года из экстернов Киевского Владимирского корпуса. При выпуске Бейдеман был произведен в поручики и назначен в Драгунский военный полк. По обычаю, он получил 28-дневный отпуск и по истечении его должен был явиться в полк, квартировавший в Кашине, Тверской губернии. Отпуск свой он проводил у матери, жившей в Лесном, под Петербургом.

В назначенный срок к полку Бейдеман не явился, а мать его в июле месяце обратилась к великому князю Михаилу Николаевичу, бывшему тогда главным начальником военно-учебных заведений, с необычной просьбой. Она довела до сведения князя: 1) что сын ее, получив 28-дневный отпуск и подорожную на проезд в полк, прибыл к ней в Лесной корпус, а 15 июля объявил ей, что он должен отправиться, на день или на два, в Петергоф, и, не взяв с собою никаких вещей, уехал и с того времени не возвратился; 2) что перед выпуском сына ее в офицеры он неоднократно подвергался приливам крови и страдал сильными головными болями и 3) что за несколько дней до отъезда из Лесного корпуса сын ее неоднократно выражал желание отправиться в виде прогулки в Финляндию. В заключение Бейдеман просила о розыске ее сына.

Следы Бейдемана нашлись действительно в Финляндии. Губернатор города Куопио донес финляндскому генерал-губернатору, что Михаил Бейдеман поздно вечером 20 июля (1 августа н. ст.) прибыл в Куопио, остановился в гостинице «Сосиетегузет», взял у буфетчика штатское платье, занял денег и на другой день рано утром вышел из гостиницы на охоту, оставив свое военное обмундирование и подорожную. Обратно Бейдеман не возвращался. Губернатор добавлял в донесении, что позже Бейдемана видели по дороге из Улеаборга в Торнео, поэтому надо было заключить, что Бейдеман отправился в Швецию. Дальнейшие розыски не увеличили сведений о Бейдемане. Дело Бейдемана было доложено Александру II и великим князем Михаилом Николаевичем по штабу военно-учебных заведений, и князем В.А. Долгоруковым, главным начальником III Отделения, в декабре 1860 года.

Высочайшим приказом 24 февраля 1861 года Драгунского Военного ордена полка поручик Бейдеман был исключен со службы.