Узники мира снов

Посмотреть на него со всеми чувствами, что Рэйна к нему испытывала, не вышло. Ветер заставлял их глаза слезиться, а Саргон явно не собирался создавать магический заслон. Его силу девушка не ощущала даже по связующей нити — так глубоко он ее спрятал.

«Назову тебя ослом, — рассудила она. — Итак, мой дорогой ослик, что нам предстоит делать, исходя из твоего гениального плана на этот вечер? Посвяти меня, пожалуйста».

Рука Саргона крепче сжала ее бедро.

«Попроси меня еще раз», — чуть было не мурлыкал от удовольствия голос в ее голове. Вот же поганец!

«Пожалуйста». — Рэйне было плевать на его ужимки, а узнать необходимое требовалось срочно. Конь уже начинал снижение, и вдали маячили шпили башен.

«Я все устроил так, чтобы нас пригласили на прием. Мы должны вести себя соответствующе. Но ни в коем случае не мило. Мы будем разговаривать с ним на равных, показывая, что у нас тоже есть власть и сила. Наша задача — задержать его на как можно более долгий срок, прежде чем нить нашей магии сплетет… ловушку».

«Ты собираешься объединить нашу магию, сокрыв ее, а затем сплести из нее… ловец снов?»

«Все верно».

Конь снизился и опустился на землю, цокнув копытами по мощеной дорожке, ведущей к особняку. В отличие от других заданий в измерении это было почти полностью целым. Хорошо сохранились и фасады с лепниной у особняка, и беседки, и конюшни. Разумеется, здесь камень тоже покраснел и потемнел, соприкасаясь с беспощадной окружающей средой. Рэйна предположила, что виной тому стал кровавый туман.

Их уже ждали.

Подбежал конюх. Его глаза казались остекленевшими, конечности почерневшими, а лицо — белым как мел. Когда он взял Кошмар под уздцы, нисколько не смущаясь его природы, девушка увидела чернеющие язвы на открывшихся частях рук.

«Это результат воздействия Кошмара на измерение и на души. И это еще не самая последняя стадия». — Саргон уловил ее настроение после увиденного…

«И как же выглядит финальная стадия?» — уточнила она, когда он взял ее за руку и повел к особняку по тропинке.

«Тело полностью чернеет и рассыпается в пепел. А после… полагаю, не нужно пояснять, что такая душа больше не перерождается в новом теле. Никогда».

«Печально».

На самом деле Рэйна не собиралась жалеть души, оказавшиеся во власти этого Кошмара или какого-либо иного. Но ей надо было отвлечься хоть на что-то, пока Саргон начал медленно тянуть из нее нить силы, переплетая со своей. Это ощущалось очень… необычно. Она такого не ожидала.

Когда Саргон ухватил более крупный поток ее силы, она чуть было не застонала.

Тем временем они уже вошли в парадные двери.

Убранство особняка когда-то было поистине роскошным. Сейчас же лоск частично сменился постепенным разложением. Ковер хрустел под ногами, будто полые птичьи кости. Там, где они проходили, оставались отпечатки. Возникало ощущение, что они прожигали ковровое покрытие своей обувью.

Дворецкий, выглядевший даже хуже, чем конюх, проводил их в большую залу. Возможно, раньше там устраивались пышные балы, теперь же стоял стол из рябины и три стула, на одном из которых сидел хозяин, совершенно не дружелюбно улыбаясь им. Саргон и Рэйна машинально проверили заслоны в своей голове. После мысленно проговорили слова считалочки. Это гарантировало маленькую, но хоть какую-то защиту от иллюзий.

— Проходите, дорогие гости. Безмерно рад приветствовать вас в своем скромном жилище.

Кошмар принял облик мужчины с щеголеватыми усами и короткой бородкой. Его черные волосы были собраны в хвост, а сам он оделся в темно-вишневый вельветовый жакет и обтягивающие черные штаны. Завершала образ шляпа с пером фазана. Вкус у Кошмара явно был отвратительный, но он этого не стеснялся.

— Напитки? Выпечка? Фрукты? — Он попытался разыграть роль радушного хозяина. На столе тут же появились названные тарелки с закусками и стаканы.

Саргон предупредил ее еще дома: ничего нельзя ни есть, ни пить.

— Благодарю, мы с любимым не голодны, — вежливо отказалась Рэйна, присаживаясь на резной стул. Его ей галантно отодвинул Саргон, прежде чем усесться на свой с другой стороны стола.

— А я, пожалуй, выпью. — Кошмар налил себе алый напиток и залпом опрокинул стакан. Затем, со звоном поставив его на столешницу, уточнил: