Узники мира снов

Магия Саргона предварительно очистила их от крови и грязи, поэтому в воду они забрались лишь для того, чтобы расслабиться. Произошедшего на этаже они не касались, оставив ситуацию в прошлом. Саргон и Рэйна не стеснялись друг друга. То, что возникло между ними, погибло вместе с Кошмаром. Спустя какое-то время Саргон все-таки решил заговорить:

– Странно.

Рэйна, которая в этот момент намыливала ноги, перевела на него взгляд.

– Мы не ругаемся и спокойно друг с другом говорим. Что-то новенькое.

Девушка пожала плечами, натирая тело. Ей надоело ссориться и препираться. Все равно прямо сейчас он не делал ничего, что могло бы вывести ее из себя. Смысл тратить силы и слова?

– Знаешь, как-то слишком часто я оказываюсь в воде. Да и ритуалов с водой в Меласе слишком много, – озвучила девушка внезапно посетившую ее мысль.

Саргон стал протирать тело мочалкой, стирая невидимую грязь.

– Это неудивительно. Вода – символ жизни. Без нее невозможно выживание. Поэтому она везде: во всех ритуалах и при Перерождении.

– Что в царстве Смерти забыла Жизнь? – хмыкнула Рэйна.

– Жизнь со Смертью идут рука об руку. И так было всегда. Тем более что все границы в Меласе размываются. Этот мир был создан первым. Он балансирует на обеих гранях.

«Странно, что стихия Семидеи не вода, а свет», – задумалась Рэйна.

«Я тоже об этом много раз думал, но не находил объяснения».

Саргон щелкнул пальцами, меняя воду на свежую. Рэйна никак не отреагировала на то, что он снова уловил ее мысли. Теплая вода слишком расслабляла уставшее тело и измученный разум.

– Думал, когда был ее фаворитом? – уточнила Рэйна.

– Намекаешь на то, что любовник и фаворит – одно и то же?

– Не могу ответить, так как по своему опыту не знаю, – пожала плечами девушка.

В ответ прилетел смешок Саргона.

«Если рассуждать с этой позиции, то именно ее любовником я не был. Чувств у меня к ней не было. Но как знать, была ли она моей любовницей».

«Ты ее использовал, – догадалась Рэйна, больше погружаясь в воду. Она положила руки на бортики купели. – Ты с ней спал, чтобы выкрасть артефакт. И вызнать больше информации».

«А твой ум, как всегда, поразительно острый».

Саргон взял ветку винограда из вазы с фруктами, стоявшей у края купели, и стал закладывать по одной виноградине себе в рот. Влажные черные волосы блестели на свету. По торсу медленно стекали капельки воды. Рэйна рассматривала узоры татуировок, покрывающих тело Саргона. Одна из этих татуировок у них была общая: змей, обвивающий кольцами руку.

– Значит, у тебя не было к ней чувств, а у нее к тебе были?

«Она же богиня», – мысленно добавила Рэйна. Она уже начинала путаться, говорят они вслух или про себя.

– Тебе вдруг стало интересно, к кому я питаю чувства? Забавно, – подмигнул он ей. Потом его лицо посерьезнело. – Мне показалось, что да. Я вечно ощущал, что она будто одержима мною. Конечно, сначала думал, это из-за моей внешности. – Саргон улыбнулся уголками губ, жуя виноград. – Но она стала все чаще путаться, называя меня Саргоном. Тогда я понял, что я ей кого-то сильно напоминаю.

– Постой. Тебя ведь тогда звали…

– Асмодей. Да. Имя Саргон я взял чуть позже.

– Ты напоминал ей его?

– Похоже, у богов гораздо больше тайн, чем мы думали, – только и ответил он.

Но Рэйна и без него поняла намек. Получается, все было гораздо запутаннее. Выходит, Семидея была влюблена в лжебога Саргона, который любил только лжебогиню Рэйну?

Вот уж крайне неожиданный поворот.

Хотя отчасти она понимала Семидею. Целовался Саргон так, что сносило крышу.

– А тебе, похоже, нравится разгадывать эти тайны, – сказала Рэйна вслух.

– Если ты меня ревнуешь за такие способы получения информации, то могу заверить: память у меня, конечно, обнулена, как и у тебя. Но есть чувство, что я любил лишь однажды. Остальные для меня лишь развлечения.

– Однолюб?

Рэйне было абсолютно все равно, с кем он делил постель. Она никогда не питала к нему романтических чувств. Но отчего-то заканчивать разговор ей не хотелось.

– Можно сказать и так. – Он прикрыл глаза. – Только это было так давно, что я и забыл, каково это. Будто в прошлой жизни.

Они замолчали.

– А я никогда не задумывалась об этом аспекте своего существования в мире Живых, – призналась Рэйна.

– Вернешься обратно и сама все узнаешь.

Рэйна вдруг вспомнила Бронта и их разговор. Оказалось, что даже Саргон умел любить. А она нет.

– Сомневаюсь, что кого-то вспомню. Мне кажется, для такой, как я, это невозможно.

– Никогда не зарекайся. Тем более что не все настолько праведны, чтобы любить замарашек. У всех разные вкусы. Каждый ищет себе ровню.

– Впрочем, наверное, ты прав, – сказала она, прикрывая глаза. – На каждого осла найдется своя ослица. Надеюсь, я не связывалась с такими.