Узники неба

— Держу пари, — сказал Кадебек, — что мы никогда больше не увидим его. И что будет, если он обнаружит вражеский блимп? Ты уверен, что он не сядет к ним на борт? И не приведет ли он их потом сюда к нам?

Рааб немного покраснел. Теперь его самого терзали запоздалые сомнения.

— У талисманов Флота есть одна интересная особенность, Кадебек. Никто не знает, что творится в их головах, но есть все основания полагать, что они имеют понятие о вражеском флоте и вражеских блимпах. Даже если у них не было никакого боевого опыта, за исключением учебных маневров, — некоторое время он задумчиво помолчал. — Есть свидетельство, что талисман моего отца сорвался с флагманского корабля и атаковал вражеский планер, идущий в гарпунную атаку. Согласно отчетам, подобные вещи случались и раньше. И вспомните, этот сущ видел, как его корабль наткнулся на засаду и как были убиты его хозяева. Я могу поспорить, что он даже близко не подойдет к вражескому блимпу.

Кадебек в ответ что-то скептически проворчал.

В небе взошла маленькая луна, но над озером установилась полная темнота, Рааб вывел «Пустельгу» из ущелья и посмотрел вниз на воду. Он надеялся, что сможет заметить созревшие плавуны…

Послышались скрипучие звуки, и талисман, выписав причудливую воздушную фигуру, с безвольным глухим стуком опустился на свое место отдыха.

Кадебек выругался и усмехнулся.

— Джеран, по крайней мере, в одном я оказался неправ. Но теперь, когда он вернулся назад, я хочу послушать, как он будет докладывать об обстановке!

На корме фыркнул триммер Хэмпел, но Рааб проигнорировал это.

— Действительно, сущ не очень красноречив. Думаю, именно по этой причине их не обучают для ведения разведки. Но если вы не знаете, я скажу вам, что такая идея рассматривалась. Также рассматривалось предложение об использовании их, после соответствующего обучения, в сражениях. Но на Дюренте очень долго не велись войны, пока… — он решил не заводить разговор о Мэдерлинке. — Его рапорт вполне удовлетворяет нас: «На озере нет вражеских блимпов!»

Шесть маленьких озер с плавунами, которыми в обычное время они пренебрегали, наполнили баллон «Пустельги». Теперь она несла нормальный вес, а висевшие за передними и кормовыми перилами балластные мешки были наполнены щебнем. Когда триммеры на корме и впереди убрали сжатие, она легко начала подъем.

Закончив сбор урожая, Рааб дал экипажу отдохнуть. Усталые, но ликующие, они парили в залитом лунным светом укромном уголке, который находился в сотне миль к востоку от места их первой стоянки в стране ущельев.

Кадебек жевал сэндвич.

— Джеран, в последние несколько дней я делал кое-какие скептические высказывания. Теперь я признаю, что недооценивал твои знания этой части страны ущельев, и твои планы относительно вывода отсюда «Пустельги». Каковы дальнейшие планы? Ты не знаешь какого-нибудь места, наподобие той солнечной долины, до которого можно было бы добраться за день или два? Я уже начинаю чесаться!

Рааб колебался. Он признал (с некоторым стыдом за свою неискренность), что получил шанс составить у них определенное мнение о своей памяти.

— Ладно, мы можем воспользоваться одним местом, где сможем выкупаться и немного побыть на солнце. Но дело в том, что сейчас мы находимся на окраине зоны, которую я знаю в совершенстве. Кроме того, мы не знаем, сколько вражеских сил брошено на наши поиски. Хотя мы ничего пока не видели, небо может быть заполнено блимпами и планерами.

Установилась тишина, а затем Бен Спрейк угрюмо сказал:

— Я не думаю, что нам следует сейчас возвращаться к морю.

— У меня нет таких намерений, — с некоторым беспокойством ответил Рааб. — Я думаю, самое лучшее для нас сейчас двинуться на восток и пройти вокруг, — он сделал паузу и подготовил себя к тому, что приближалось к лицемерию. — Но если приложить к нашим планам здравый, смысл, мы сможем немного больше узнать об их действиях в этом районе. Мы почти уверены, что они оккупировали наши собственные главные базы в зоне, но не знаем, какими силами. Я думаю, что. этой ночью мы можем провести очень осторожную разведку. Я знаю чудесный путь от этого места до базы, — он замолчал, а когда в тишине появилось почти осязаемое недоверие, добавил: — Мы сможем встать где-нибудь на день или два для отдыха, но все зависит от того, что мы обнаружим.

Замечаний не последовало, даже от Кадебека. Рааб снова испытал стыд. Он намеренно не был откровенен с ними. По его личному мнению, не было никакой, необходимости приближаться к предполагаемой концентрации врага. Просто захват базы был частью истории разгрома (хотя иле полного уничтожения) Флота, в котором погиб его отец. Он горел желанием хотя бы украдкой посетить это место и узнать все, что мог.

КАК ЛЕГКО, подумал он, Я ПОШЕЛ НА ОБМАН, ТОГДА КАК ВСЕГДА ИСПЫТЫВАЛ ПОТРЯСЕНИЕ И ГОРЕ, КОГДА ЭТИМ ПОЛЬЗОВАЛСЯ КТО-НИБУДЬ, ДАЖЕ ЕСЛИ ЭТО БЫЛИ ЛЮДИ, КОТОРЫХ Я УВАЖАЛ — ДАЖЕ ЕСЛИ ЭТО БЫЛИ ОТЕЦ И АДМИРАЛ КЛАЙН.