Узники ненависти: когнитивная основа гнева, враждебности и насилия

В работе «Culture of Honor: The Psychology of Violence in the South» («Культура чести: психология насилия на юге США») Нисбетт и Коэн описывали первостепенную важность имиджа силы и энергии для мужчины – жителя американского Юга[176]. Предполагаемая репутация человека, то, как, по его мнению, на него смотрят другие, зависит от того, насколько он чувствителен к оскорблениям и принимает ли решительные меры в случае такой провокации применительно к себе. Ценности субкультуры Юга оказываются встроенными в систему дуалистических убеждений индивидуума. Считается, что в межличностных взаимодействиях он кажется либо уязвимым, либо неуязвимым; либо слабым, либо всемогущим.

Убеждения отдельного человека можно сформулировать следующим образом:

• Любое негативное действие или высказывание, направленное на меня, умаляет меня не только в моих собственных глазах, но и в глазах моих товарищей.

• Если я не приму ответных мер, мой статус (честь) заметно пострадает.

• Если я не приму ответных мер, я потеряю уважение своих товарищей и буду уязвим для дальнейших нападок всех других.

• Эти ответные меры должны носить насильственный характер, даже если оскорбление – чисто словесное (легкое или достаточно обидное).

• Успешное возмездие поднимет мой имидж как человека чести, того, кого следует уважать.

• Настоящий мужчина будет реально драться с тем, кто оскорбил его жену или девушку; он будет оправдан, если застрелит того, кто увел ее у него.

Авторы отмечают, что данная система ценностей объясняет относительно высокий уровень убийств среди белых южан по сравнению с тем, что наблюдается в аналогичных демографических группах на Севере[177]. Она берет начало в отдаленном прошлом, когда могла иметь и чисто функционально значение. Колонисты юга с шотландскими и ирландскими корнями, происходившие от гэльских пастухов, несли свои ценности в новую страну, независимо от того, занимались они скотоводством или нет. Пастухи повсеместно ассоциируются с готовностью жестоко отомстить за посягательство на их репутацию. Источник подобной склонности изначально носил экономический характер: пастухи исторически были уязвимы в отношении краж скота, что могло вылиться для них в экономические катастрофы. Поэтому было жизненно важно сформировать социальный имидж крутых парней, готовых немедленно и жестоко отомстить любому грабителю – угонщику скота. Более того, у них был низкий порог чувствительности к провокации – очевидно, из-за чувства уязвимости перед возможными посягательствами.

Так как этих экономических причин в жизни больше не наблюдается, охранители данного кодекса могут оправдывать его ценность тем, что несоблюдение означает, что они не только кажутся слабыми, но и действительно являются слабаками. Неважно, будут ли они действительно подвергаться дальнейшим унижениям и издевательствам, если в конкретном случае не ответят, или нет – они уверены, что будут. Это убеждение стало «самоподдерживающимся». Отцы и матери учат детей, прежде всего, маленьких мальчиков, драться за свои права. А в других ситуациях белые южане проявляют не бо́льшую жестокость, чем их сверстники из других мест страны. Они весьма религиозны и – в общем и целом – законопослушны. Законы допускают и легализуют использование силы для защиты дома, семьи и имущества.

Сила веры в оправданность ответного насилия проявляется не только в высоком уровне убийств среди белых южан, но и в их ярко выраженных физиологических и поведенческих реакциях на оскорбления. В процессе лабораторных исследований они демонстрировали больший стресс, на что указывало увеличение интенсивности деятельности их коры головного мозга, оказывались в большей мере настроены на агрессию, что проявлялось в повышении уровня тестостерона. Они также чаще рассматривали силовые методы разрешения оскорбительных и унизительных для них ситуаций и вообще в таких ситуациях выказывали бо́льшую степень гнева.

Несмотря на жесткость их реакций на словесные споры «на повышенных тонах» и колкости, в системе убеждений южан есть немало черт, которые могут предоставить возможности для улучшения их поведения. Несдержанность, переходящая в насильственные акты, сопутствует только некоторым обстоятельствам, а именно – прямым личным оскорблениям, угрозам их собственности или целостности брака. Нисбетт и Коэн уделили большое внимание данной проблеме, пытаясь изменить глубоко укоренившуюся склонность к насилию. Они признают романтичность и притягательность образа воина масаи, члена племени друзов, индейца сиу. Тем не менее, предположили, что психологические программы, которые подталкивают людей к переоценке своих убеждений о репутационных потерях в случае, если они не ответят на какой-то направленный на них негатив, или учат их методам обретения общественного уважения без применения насилия, могут иметь только ограниченные шансы на успех.