Узники ненависти: когнитивная основа гнева, враждебности и насилия

Межличностный конфликт – не просто вопрос о том, кто победит, кто выиграет или проиграет. В нем критично то, какое воздействие на представление о себе «жертвы», на ее образ себя и свой спроецированный социальный имидж (что, по мнению «жертвы», о ней подумают другие люди) окажет этот конфликт. В некоторых случаях индивидуум чувствует угрозу, видя перспективу создания представления о своей неполноценности и нежелательности (каких-либо контактов с собой). Мы так чувствительны к критике не из-за самих обращенных к нам критических слов, а потому, что, по нашему мнению, эти слова отражают ментальное представление другого человека о нас. Хотя нам не нравится быть уязвимыми, мы не знаем, как бороться с беспомощностью и ее последствиями.

Возьмем, например, студента или аспиранта, сдающего устный экзамен комиссии, состоящей из нескольких профессоров. Очевидно, что последние обладают некоей властью, а экзаменуемый находится в подчиненном, уязвимом положении. Если у экзаменаторов наличествует предвзятое представление о нем и они могут быть совсем небеспристрастны, наш студент не имеет ни малейшего шанса дать им отпор. Любое открытое выражение своего раздражения или гнева может обернуться против него. Его основная реакция на складывающуюся ситуацию – тревожность. Но после экзамена, когда возможная негативная оценка экзаменаторов уже не сильно волнует, он может позволить себе испытать злость и, возможно, непрямым образом отреагировать – например, пожаловавшись одногруппникам или другим преподавателям. Когда наличествует такая разница во властных полномочиях, а человек обеспокоен возможностью «наказания», он может просто подчиниться. Подчинение доминантной личности, фигуре может ликвидировать ощущение угрозы и снять тревогу. Подобная стратегия часто наблюдается в иерархии у приматов[67].

Хотя важно понимать, что и гнев, и тревога – потенциально адаптивные реакции, они могут и не быть таковыми, если мы преувеличиваем степень опасности или размах предполагаемой агрессии против нас. Студент, которому кажется, что на устном экзамене он совсем беззащитен, может вдруг осознать, что от страхов у него в голове образовалась пустота. В результате он продемонстрирует – как и опасался – очень плохой уровень знаний.

Нам всем знакомы люди, которые слишком болезненно реагируют на несогласие с ними или на критику в свой адрес. Мы склонны считать их слишком «тонкокожими» и «вспыльчивыми». Однако склонность неверно истолковывать или преувеличивать угрозы и критику может быть осознанной стратегией самозащиты. В ситуации жизни и смерти лучше ошибочно принять какое-то нейтральное действие за агрессию, чем пропустить реальную угрозу, не придав ей должного значения. В доисторической, практически дикой жизни острая реакция на некоторые специфические угрожающие раздражители была, видимо, очень важна для выживания. Так как оценка угрозы является ключом к мобилизационному типу поведения, гиперреактивность, излишне острые реакции на когнитивном уровне описываются такими терминами, как «преувеличение» или «катастрофизация»[68].

Слишком чувствительные люди, характеризующиеся чрезмерно острыми реакциями, обречены стать психиатрическими пациентами с соответствующими диагнозами, которые будут являться основанием для получения медицинской помощи для смягчения этих реакций. Их расстройства обычно вращаются вокруг почти неуловимых психологических моментов – например, как, по их мнению, они оцениваются другими и как они оценивают себя сами. Интересно, что есть другой тип людей, у которых наблюдаются «психологические слепые зоны»: они зачастую не видят потенциальных угроз или не осознают негативный характер реакций других людей, поэтому ими легко манипулировать, они нередко оказываются в положении преследуемых и обираемых.

Трансгрессии и нарушения

Существует широкий спектр переживаний, которые мы рассматриваем как оскорбления и которые, как следствие, нас злят. В самой конкретной форме трансгрессия приводит к реальному физическому ущербу, боли либо к угрозе причинения вреда, например удушения или применения огнестрельного оружия. В повседневной жизни типичная трансгрессия – нанесение вреда нашему психическому «я» или угроза этого. У различных видов агрессии, которые мы претерпеваем, есть общий знаменатель: мы ощущаем себя неким образом униженными или чувствуем принижение своей чести, достоинства, и в результате чувствуем обиду, печаль или тревогу. Мы истолковываем эти переживания как оскорбление, если считаем, что все это не обосновано. Затем втискиваем личность обидчика в рамки того, что считаем неправильным или даже зловредным – за причиненную нам боль.