Узники ненависти: когнитивная основа гнева, враждебности и насилия

Мы стремимся объяснить себе причину плохого поведения других, хотя его легко понять неправильно. Чрезвычайно важно знать, что другие люди думают о нас и чувствуют к нам. Состояние их сознания имеет первостепенное значение, если мы хотим предвидеть проблемы, которые могут перед нами встать, и то, как нам придется действовать, если они действительно возникнут. Мы автоматически берем на заметку возможные объяснения чьего-либо поведения и делаем выводы об этом человеке. В зависимости от выводов принимаем решение, отнестись к человеку дружелюбно или стараться избегать иметь с ним дела, о нем стои́т позаботиться или его нужно наказать. Решение данной проблемы осложняется тем фактом, что, хоть обычно есть несколько причин для определенного события, первобытное мышление побуждает нас сосредоточиться на одной-единственной причине, исключив другие возможности из рассмотрения.

В давние времена считалось, что существует единственная и персонифицированная причина некоторых природных явлений, таких как ураганы, ливни и грозы, засухи, а именно – переменчивое настроение и гнев богов. В настоящее время мы знаем, что у перемен погоды есть причины естественного характера, причем они настолько сложны, что нам трудно их установить с достаточной степенью надежности. Еще бо́льшую сложность представляют долгосрочные прогнозы погоды, несмотря на все наши познания в области многочисленных влияющих на нее факторов. Тем не менее, конкретной целью возмездия в межличностных взаимодействиях обычно является непосредственный очевидный фактор, ближайшая и лежащая на поверхности «причина». Однако даже если вывод о ней верен, могут существовать и другие многочисленные факторы, влияющие на происходящее; некоторые из них имеют утонченный характер и оказывают опосредованное влияние. Кроме того, эти факторы порой невозможно выстроить вдоль какой-либо линии, а их совокупность можно представить себе только в виде замысловатой паутины.

Рассмотрим такой случай. Женщина была взбешена и разъярена на мужа из-за того, что их сын разбил машину, столкнувшись с другим автомобилем на пути в школу вместе со своими друзьями. Сначала она во всем обвиняла мужа – потому что «он должен был более строго и тщательно учить сына водить машину». При дальнейшем исследовании этого случая на приеме у психотерапевта она осознала, что к этой аварии могли привести другие факторы: (1) сын торопился в школу, так как опаздывал; (2) приятели подзуживали его; (3) шел дождь, и дорога была скользкой; (4) водитель другой машины допустил ошибку и не просигналил вовремя о намерении повернуть; (5) их сын вообще имел свойство не подчиняться никаким правилам. Проанализировав основные факты, которые могли привести к аварии, она пришла к выводу, что вину за происшествие надо разделить между несколькими позициями. Женщина поняла: те из них, что были напрямую связаны с сыном, только в небольшой мере явились причинами столкновения.

Фиксация внимания на единственной причине какого-то «нехорошего поступка» ведет к автоматическому пренебрежению альтернативными объяснениями. Обиженный, оскорбленный индивидуум хватается за первое попавшееся умозаключение о причинах поведения и, таким образом, игнорирует другие возможные объяснения или отметает их, как «оправдания» или «отговорки».

Учительница средней школы пришла в раздраженное состояние из-за того, что ее класс не показал на экзаменах должного уровня знаний, на который она надеялась. Ее первое объяснение случившемуся – ученики просто не проявили достаточного усердия в учебе и попытались поставить ее в неловкое положение, так сводя с ней счеты за то, что она насаждала дисциплину в классе. Потом ее стала раздражать школьная система и общество в целом, не создавшие должных условий для образовательного процесса. Во время беседы с психотерапевтом ей задали вопрос, какой была ее первая мысль, когда она узнала результаты экзаменов своего класса. Учительница расплакалась и ответила: «Я подумала, что это моя ошибка. Я ответственна за произошедшее, должна была как-то простимулировать их… Вероятно, я плохой учитель». Гнев в адрес сначала учеников, потом – школьной системы затмил ее сомнения в себе. Либо она целиком и полностью ответственна за своих учеников, либо ответственность тоже полностью перекладывается на систему.

Хотя сосредоточение на единственной внешней причине может показаться способом сохранения самооценки, оно служит лишь способом отодвинуть в сторону, на второй план, глубоко укоренившуюся привычку к самообвинениям, а не искоренить ее. Одновременно сомнения в себе порождают общее ощущение дискомфорта, подпитывающее тенденцию к перекладыванию вины на систему или на других людей.