Узники страсти

— Мне очень нравятся витражи, — проговорила Натали первое, что пришло в голову. Зачем Антонио знать, что она завидует женщине, которой судьба дала все — и красоту, и ум, и счастливую любовь, и талант? — Однажды мне довелось увидеть потрясающий витраж. Я долго стояла, зачарованная, не в силах отвести глаз. Там изображены таинственные сумерки, время, когда оживают древние легенды. Цепь загадочных суровых гор, которые острыми пиками упираются в алеющее закатом небо. А внизу, сверкая жидким золотом, переливается величественный океан.

— Этот витраж стоит сотни тысяч песет. Но Алисия специально оценила его столь высоко, потому что ей не хотелось расставаться с одним из самых любимых творений. И все же ее работу купили.

— Так, значит, Алисия — автор этой впечатляющей картины? — спросила Натали, пораженная новостью.

Антонио утвердительно кивнул.

— Да, она действительно талантлива. Удивительно чувствует море, изображает его так, что, кажется, слышится шум прибоя. — Он протянул девушке альбом. — Алисия — замечательная женщина. Впрочем, ты тоже.

А Натали не знала, что делать: сердиться, радоваться или плакать. Почему так несправедливо устроен мир? Одним природа дала все, другим — так мало. Алисию любили, уважали за стойкость характера и ум, преклонялись перед ее талантом. А чем могла похвастаться Натали? Тем, что мужчина, который пылает страстью к ней, отдал сердце Алисии? На душе стало мучительно больно.

Чтобы немного успокоиться, она принялась перелистывать альбом. Первые три листа занимали эскизы. В разных ракурсах изображались деревья. Видимо, ураганный смерч вырвал их с корнем и бросил на растерзание океану, а затем волны вынесли добычу на пустынный песчаный берег. Стволы и сучья приняли фантастические очертания, словно столкнулись с неведомой космической силой.

— Думаю, лучше не пользоваться альбомом, — сказала Натали. — Возможно, Алисии не понравится, что….

— Полагаю, она бы не возражала. К тому же, как видишь, здесь всего лишь первоначальные наброски для панно. А его Алисия давно завершила, так что они не представляют для нее никакой ценности.

Закрыв альбом, Натали с сомнением посмотрела на Антонио.

— Повторяю, спокойно принимайся за работу, — настаивал он, заметив ее недоверие. — Сэкономишь массу времени, не надо отправляться в город за необходимыми покупками, а затем снова возвращаться, чтобы завершить рисунки. Теперь, когда у тебя есть занятие для души, думаю, ты останешься хотя бы на пару дней. — Антонио с надеждой посмотрел на Натали и неуверенно добавил: — Если, конечно, тебя не ждут какие-либо важные дела.

Она не верила своим ушам. Неужели правда? Гандерас сам, да, да, сам, просит ее задержаться. Какое счастье! Ведь именно об этом она и мечтала.

— Нет, мне некуда спешить, и я с удовольствием отдохну в нашем райском саду, — ответила Натали.

Антонио подошел к девушке, глаза которой так и сияли, и обнял ее. Вдыхая тонкий аромат, он боялся поверить в удачу. Итак, они пока вместе. Сказка продолжается.

Но тут совесть напомнила, что непорядочно, пользуясь благодарностью, просить Натали об одолжении. Разве можно идти наперекор судьбе? Они слишком разные, а потому им не суждено быть вместе. Рано или поздно предстоит разлука. Однако Антонио отгонял навязчивые мысли. Впереди у Натали целая жизнь. Неужели она когда-нибудь будет сожалеть о днях, проведенных в обществе мужчины, который подарил ей любовь, нежность, страсть?

— А еще я нашел карандаши. — Отпустив Натали из объятий, он передал ей небольшую коробку. — Может, пригодятся?

— О конечно. — Именно такие карандаши требовались для набросков, которые задумала художница. Она смотрела на них почти с благоговением.

— Ты разглядываешь их так, словно они волшебные, — сказал Антонио, с удивлением посмотрев на Натали.

— А ты не ошибся. Они действительно волшебные. Без них я все равно что соловей без песен о любви.

Антонио долго молчал, потом вдруг грустно улыбнулся.

— У тебя самые красивые и необыкновенные глаза, — признался он. — Они напоминают лес, окутанный дымкой. Зеленые, с серебром, всегда искрящиеся жизнью.

Натали хотелось повторить, что она любит его, но, вспомнив, как холодно он воспринял ее признание, грустно улыбнулась.

Не проронив ни слова, Антонио забрал карандаши и альбом, сложил в рюкзак и забросил его за плечи.

По шаткому бревну, служившему временной пристанью, они ступили на каменистую землю.

— А раньше здесь пролегала тропа, — сказал Антонио, указывая на берег, поросший стелющимися растениями. Сплошной зеленый ковер заканчивался возле обрывистых скал, где поднимались в небо развесистые кроны сосен и пихт. С каменистых утесов зеленой бородой свешивался мох. Алели колючки гигантских кактусов. Терпко пахло акацией и мимозой.

Неожиданно густые заросли расступились, и путники оказались на небольшой уютной прогалине. Со скал извиваясь струился крошечный водопад, сквозь сосны голубело небо.

Натали присела на величественный камень, изрезанный древними морщинами.

— А что ты намерен делать, пока я буду рисовать? — спросила она, доставая альбом и карандаши.