Узоры на коже (СИ)

Дом свой — просторный, благоустроенный — они покупали на деньги, подаренные Асиными родителями. И ремонт, и мебель, и краны с унитазом — всё было за их счёт, но Анастасия никогда об этом не напоминала мужу, считая, что в семье всё общее, а главное в этой жизни — любовь. Но сейчас, глядя в горящие глаза подруги, видя сжатый в прямую тонкую линию рот и лихорадочный румянец на щеках понимаю, что она в корне изменила своё мнение.

Как чья-то подлость или малодушие меняет нас в считанные минуты, и открывшиеся глаза уже не закрыть, опознанную правду не запихнуть в дальний угол.

— В принципе, правильно, — киваю, отламывая кусочек шоколадки. — Так этому гаду и нужно.

— Представляешь, этот подлец сразу после моего ухода какую-то мармышку в дом приволок. — И почему я не удивлена? — Когда узнала об этом, еле сдержалась, чтобы не рвануть и харю этому подонку не расквасить. — Ася поводит плечами и сдувает с лица упавшую светлую прядь. — Но потом подумала, что я его другим способом изничтожу.

— Из дома выгонишь?

— Не только, — улыбается как-то очень уж зловеще, снова тянется за бутылкой и разливает шампанское. — Ещё я завтра к отцу твоему пойду. На приём запишусь, через секретаря — всё по правилам, чтобы комар носа не подточил. А там уже на месте сориентируюсь.

Что-то мне не нравится её решимость.

— И что ты собралась там рассказывать?

— Что нужно, то и расскажу, — отмахивается, точно вообще никаких проблем не видит, — но, поверь мне, повышения Саньку не видать как своих ушей. Уж я что угодно для этого сделаю. Надо будет — на потолке спляшу, но твой отец вышвырнет Санька на улицу.

Что-то я сомневаюсь, что папа Асю послушает, но отговаривать её всё равно нет смысла.

— Ася, держи себя в руках, — прошу, а она кивает и улыбается. — Ладно, ну его, Санька твоего. Расскажи лучше, что это за Викинг такой. Импозантный, кстати.

Расплывается в улыбке, а взгляд заволакивает мечтательная дымка. Влюбилась, что ли? Со школы её такой не видела.

— Ой, Полька, — разводит руками, точно слов подобрать не может. — Он… В общем, я таких мужиков никогда не встречала.

— Настолько хорош?

— Это даже слабо сказано… — мечтательно вздыхает и, облодкотившись на стол, кладёт подбородок на чашечку ладоней. — Но, мне кажется, для него это было случайным приключением.

— Думаешь?

— Уверена, — кивает и улыбается. — Но я всё равно ни о чём жалею. Это был… интересный опыт. Для поднятия самооценки очень даже годится.

Ася смеётся, хоть в глубине глаз и застыла печаль.

Через час мы допиваем шампанское, и я чувствую, насколько сильно соскучилась по Брэйну. Знаю, что ждёт моего звонка, меня ждёт, и осознание этого согревает. Я люблю его, настолько, что от одной мысли, что его может не стать в моей жизни пульс сбивается. Хочу, чтобы рядом был, видеть его хочу постоянно, хоть и понимаю, что нельзя так — мы не маленькие, чтобы сутками за ручку держаться. Но как же хочется… Чувствую себя девочкой-подростком, которая впервые влюбилась в симпатичного мальчика, но ведь и правда никогда не влюблялась. Так сильно не влюблялась.

— О чём задумалась? — спрашивает Ася, выбрасывая в пакет обёртку от шоколадки и пустую бутылку.

— Да ни о чём, шампанское, наверное, сознание мутит.

Ася прищуривается и ухмыляется:

— Ну-ну.

— Отвали, — отмахиваюсь от Аси, а та смеётся — заливисто и звонко.

Достаю телефон и нажимаю на значок рядом с именем, что кровь будоражит. Паша, Па-ша, Пашенька… готова перекатвывать его на языке вечно, пробовать на вкус, упиваясь сладостью.

Один гудок, второй, а сердце ухает в груди африканским барабаном. Время течёт будто сквозь вату. Всему виной, наверное, выпитое шампанское, но умом понимаю, что это ерунда — не так-то много я и выпила. Просто что-то внутри скребётся, гнилое предчувствие, почти невыносимое, от которого шумит в ушах, а ладони потеют. Да что ж за ерунда такая?

Щелчок на том конце провода, и сердце ухает в пропасть, когда слышу женский голос — высокий, радостный какой-то.

— Говорите! — требует барышня, а я отнимаю трубку от уха и пару секунд смотрю на экран, где большими буквами написано "Паша". Значит, не ошиблась номером, но кто эта девушка?

— Мне Павел нужен, — произношу, чувствуя, как немеют стопы, а перед глазами искры летают.

— О, он в душе, — щебечет девица, — не может подойти. Что ему передать?

В душе? Как это понимать? Ярость чёрной волной поднимается из глубины души, комком в горле застревает, рыданиями на волю рвётся, а я промаргиваюсь, чтобы злые слёзы не пролились. Может быть, это родственница? Или соседка? Мало ли…

— А вы кто? — вырывается помимо воли, хотя ведь просто трубку бросить хотела. Но в голове помутнение, а руки дрожат.

Девушка смеётся, просто заливается, а мне хочется одного: взять эту хохотушку за горло и сломать шею к чёртовой бабушке.

— Я? — переспрашивает, отсмеявшись. — Я невеста Павлика. У нас с ним свадьба через неделю.