Узоры Силы

В беспокойстве Джакса о Диже после открытия демпфирующих свойств световой скульптуры была определенная доля вины. Он собирался сам поговорить с нею после Ринанна, но пока он экспериментировал со скульптурой, он не заметил, как она покинула квартиру. Только немного убедившись, что дальнейшие эксперименты гарантированы, он оставил Каджа медитировать в своей комнате и пошел к зелтронке — только чтобы узнать, что она ушла.

— Она все еще казалась расстроенной, когда уходила? — спросил он Ринанна.

— Расстроенной? — Эломин пожал костлявыми плечами. — Что-то не заметил. Ты же знаешь этих зелтронов — они обычно такие живые.

— Что беспокоило её? — Джакс чувствовал себя странно, обсуждая проблему не с самой Дижей, но ведь Ринанн ходил проведать её…

Ринанн секунду подумал, затем сказал:

— Ну, насколько я могу сказать, на неё вновь навалилась тяжесть утраты, потому что она решила, что ее покойный компаньон скрывался от неё — эмоционально говоря, вот.

— Скрывался за своими творениями.

— Точно. И, думаю, поэтому она поняла, что ее понимание отношений с Весом Волеттом дало серьёзную трещину. Она чувствовала себя… брошенной.

— Не хочу этого говорить, но, может, теперь она позволит нам с И-5 разобраться с механикой оставшихся световых скульптур.

— Если она теперь не боится, что ты тоже станешь прятаться за ними.

Джакс криво улыбнулся.

— Я закрываюсь Силой. Или, по крайней мере, я уверен, что так она это видит. Ну, будем надеяться, что она поймет, что это только к лучшему.

Ринанн просто опустил голову и пожал плечами.

Джакс повернулся и направился было к себе, и вдруг каждый волосок на его теле встал дыбом. В его комнате что-то происходило — что-то столь аномальное, что он не мог это ухватить. Однажды он услышал звук перегрузки бластера — услышал, как этот звук рос от статического гула, от которого зудели зубы, до резкого завывания, так, что казалось, что ему реально снесёт крышу. Сейчас было нечто похожее, но оно было в его мозгу, в его костях, в его крови.

Это было нарастание не звука, а Силы.

Джакс рванул к двери в свою комнату и ворвался внутрь. Каджин Саварос лежал на полу в позе эмбриона, закрыв руками голову, плотно зажмурив глаза, и качался взад-вперед, тогда как Сила внутри него вздымалась, словно вода позади дамбы.

За все свои годы обучения с мастером Пиеллом, за всё то время, что он был самостоятелен, Джакс никогда не сталкивался ни с чем подобным. Он понятия не имел, чего ожидать, понятия не имел, что делать. На противоположной стороне комнаты задрожали предметы на полке. Пока он смотрел, расческа, хроно и сборник стихов каамаси поползли к краю и упали.

Джакс снова пришёл в движение прежде, чем они коснулись пола, и выбросил Силу перед собой, ныряя к корчащемуся мальчишке. Он обернул Каджа в мягкие складки Силы, проектируя мягкое, бархатное спокойствие. Затем он схватил мальчика за плечи, крепко, но бережно. Он ощутил отдачу почти немедленно — словно удар репульсорного поля. Он отпрянул.

Бутылка депил-сливок резко раскололась, медленно потекло её вязкое содержимое.

— Кадж! — окликнул Джакс, теперь уже резче. — Кадж! Что случилось?

Мальчик высвободил вопль, который пронзил душу Джакса:

— Один… один!

Хватаясь за соломинку, Джакс сказал:

— Ты не один, Кадж. У тебя теперь есть я. У тебя есть Дижа и другие. У тебя есть Сила.

— Это… Сила творит… со мной… такое! — Слова вырывались болезненными толчками, полными такого страдания, которое ворвалось в ум Джакса, как штормовая волна и ветер. — А Дижа… Дижа ушла. Я ей не нравлюсь!

Та вот из-за чего это — из-за Дижи? Неужели она давала мальчику такой эмоциональный стимул через феромоны, что её отсутствие вызывало такое?

— Ты очень нравишься Диже, Кадж. И она скоро вернется.

Растущее напряжение на миг остановилось — вопль чувств Джакса стих до простого рева. Затем мальчик покачал головой, вцепившись руками в волосы.

— Недостаточно скоро. Не… достаточно… скоро. — Его глаза распахнулись, и он потянулся, чтобы вцепиться Джаксу в воротник.

— Останови это, пожалуйста, останови это! Он жжет меня!

— Что тебя жжет?

— Гнев.

— На кого ты сердишься? — отчаянно спросил Джакс. — Что тебя рассердило?

— Они отослали меня… послали меня сюда. — Он покачал головой. — Я не хотел приезжать. Если бы я остался, то, возможно, со мной бы этого не случилось.

— Ты сердишься на своих родителей за то, что они отослали тебя?

— Нет… не на них. На него.

— На кого? Скажи мне.

— На Императора. Он забрал всё. Ферму, мою жизнь, моих родителей, мой мир. Всё. Всё!

И тут Джакс ощутил это — огромную зияющую дыру потерь и одиночества, что таились под гневом. Он тоже потерял своих родителей, но не так. Если он рос под крылышком у джедаев, то Каджин был просто предоставлен сам себе, один, сокрушённый мощью, которую не понимал.

Джедай обхватил мальчика руками и крепко держал его, подстроившись под его ритм раскачивания, как будто они были в лодке на воде.

— Не один, — сказал ему Джакс. — Ты не один. И если ты действительно хочешь бороться с Императором, не позволяй гневу завладеть тобой. Не позволяй ему побеждать.

— Но я не могу сдержать его.