Узоры Силы

Пристальный взгляд Каджа вернулся к киоску примерно в двадцати метрах от него, где несколько покупателей торговались с продавцом по поводу товара — по большей части незаконного. На трех сторонах киоска стояли корзины с продуктами, а сзади он был открыт. Неудачно, но у соседнего киоска имелся матерчатый тент, один угол которого почти что уткнулся в заднюю часть продуктового киоска.

Как обычно, сочтя прямолинейные методы слишком опасными, Кадж выбрал другой подход. Он натянул на лицо капюшон плаща и скользнул в толпу. Вокруг него клубилась пестрая смесь энергий, ароматов и зловония; он случайно врезался в какую-то женщину и сжался от ее сурового взгляда. Он поглубже спрятал гнев, который, казалось, выползал на поверхность его ума, когда его теснили многочисленные толпы народа, занятые собственными делами. Уж в этом он не отличался от любого из существ здесь.

Но он отличался в другом.

Он добрался до уровня с тентом и боком вынырнул из потока движения, пробиваясь к дальнему концу киоска. Там было еще темнее, чем в затененной галерее, и он воспользовался этим, чтобы проскользнуть в более глубокую черноту узкого прохода между задней матерчатой стенкой киоска и тусклой феррокритной поверхностью облакоскреба.

Когда он вылез из узкого разреза с другой стороны киоска — который, судя по пьянящим ароматам, принадлежал торговцу травами — он оказался меньше чем в трех шагах от ряда корзин с фруктами, из содержимого которых ему мало что было знакомо. Не желая рисковать обнаружением чего-то, может быть, даже несъедобного для человека, он оглядел корзины в поисках чего-нибудь знакомого. Наконец, он увидел то, что искал: корзину корня даро.

Захлебываясь слюной, он протиснулся под туго натянутым углом тента и присел, не сводя глаз с сокровища. Корень даро рос в нескольких мирах, колонизированных людьми, в том числе и в его. Он с детства привык к сливочному вкусу сладкой золотистой мякоти корня и теперь, терзаемый голодом, он был уверен, что это станет самой восхитительной едой за последнее время.

Мимо киоска проходили толпы покупателей, иногда закрывая от него даро. Он внушал им: здесь нет ничего интересного, идите куда-нибудь в другое место. Они так и сделали.

Кадж наклонился вперед и поднял руку к трофею. Пот заливал глаза, мешая сконцентрироваться. Он выругался, смахнул прочь соленый ручеек и потянулся снова. Он понял, что у него дрожит рука, и вовсе не от голода. Его вчерашнее столкновение с инквизитором было гораздо более, чем просто тревожащим. Он боялся, просто тупо боялся сделать что-то такое, что привлечет к нему внимание. Их внимание, так или иначе. Он льстил себе надеждой, что хорошо умеет избегать нежелательного внимания простых людей. Но инквизиторы — не просто люди. Они — сторожевые псы Императора, и он мог только гадать, какими возможностями они обладают.

Он взял себя в руки. Две секунды. Нужно всего две секунды, чтобы раздобыть кусок-другой желанной еды. Он откроет путь к Силе, а потом быстро закроет его. Просто. Это будет просто.

Решившись, он вытер пот с ладони, протянул руку и позвал. Верхний даро зашевелился, затем скатился с кучи корнеплодов и упал на землю незамеченным. Он позвал снова, и даро полетел точнехонько ему в руку.

Его сердце, отбивающее дикую барабанную дробь в груди, успокоилось. Неплохо. И не видно никаких инквизиторов… и не ощущается. Поощренный, он решил взять еще. Он сунул толстый золотистый корень во внутренний карман своего просторного плаща, поднял руку и…

И тут он почувствовал — тошнотворную струйку страха, бегущую по позвоночнику: внезапный вихрь в Силе, словно кто-то поблизости нащупывал того, кто только что использовал ее.

Кадж ощущал целеустремленное движение на переполненной улице перед киоском торговца продуктами, видел, что люди стремительно бросились прочь от чего-то или кого-то, кто очень, очень спешил. Он проглотил свой страх и бросил отчаянный, острый мысленный залп на корзину с корнем даро. Усиленный адреналином, выброс поразил корзину, словно взрыв репульсорного поля. Даро взлетели в воздух, градом посыпались на землю и покатились во все стороны. Клиенты, слонявшиеся около киоска, шарахнулись кто куда, ныряя, приседая и петляя, чтобы убраться подальше, скользя на огрызках фруктов и спотыкаясь на заполненной народом улице.

Кадж воспользовался суматохой, чтобы добыть еще два драгоценных круглых корня, прежде чем поспешно уйти, помчавшись вперед, словно грызун, позади трех или четырех киосков в ряду, пока, наконец, не появился на углу поперечного переулка. К тому времени он уже спрятал корни даро и скользнул в поток пешеходов, поправляя плащ.