Узурпатор (Изгнанники в плиоцен - 3)

- Амадан в кельтском фольклоре значит "шут". Фатальный дурак, чьи прикосновения смертельны. - Она безжалостно засмеялась. - Ну пойдем наверх, мой Амадан! Прочь с этой помойки! Я передумала насчет того, чтобы подождать до свадьбы, и ты забудешь свои страхи в моем гостеприимном лоне.

Апрельское небо полыхало огнем в ночь, когда тела их впервые слились воедино. А Стеклянный замок Гории звенел, точно призывный набат.

10

Вон Джарроу, беспечно перевесившись через борт кеча, послал в волны телепатический сигнал.

- Прекрати, - сказал Элаби Гатен, не пытаясь скрыть своего отвращения.

- Не суйся не в свое дело.

Странная нечеловеческая трель вновь прорезала воздух. Из глубины моря долетел слабый ответ.

- Эге-гей! - завопил Вон и вскинул карабин "Мацушита РЛ-9".

- Зря ты, Оуэн предупреждал нас... - начал было Элаби.

Но в этот момент голова дельфина показалась на поверхности, и Вон выстрелил; красные лучи прошили хребет морского млекопитающего. Раздался писк, в котором смешивались боль и разочарование. Вон захохотал и еще раз пальнул в судорожно дернувшуюся тушу. Крик заглох, и дельфин скрылся под расползающимся рыжим пятном.

- Ну ты, кретин безмозглый! - Оуэн Бланшар, белый от ярости, пошатываясь, выскочил из каюты.

Элаби, стоявший на комингсе, спешно поставил судно на автопилот и подбежал к старику, чья хроническая морская болезнь теперь могла окончиться апоплексическим ударом.

- Я говорил тебе, чтоб ты оставил дельфинов в покое! Говорил или нет?!

Вон облокотился на поручни, не выпуская карабина. На нем были одни узенькие плавки, и над ними нависало раскормленное брюхо, блестевшее от крема для загара.

- Мне надоело сканировать проклятое дно. Должны же у нас быть хоть какие-то развлечения.

- Стреляй акул или мант!

Вон пожал плечами.

- Они не откликаются на мой зов.

- Черт бы тебя побрал, можешь ты понять, что дельфины - разумные существа?!

Вон поглаживал лучевой селектор карабина и с кривой усмешкой отводил взгляд.

- Такие же, как те миллионы неприсоединившихся, которых ты уничтожил во время Мятежа. Нечего передо мной святую невинность разыгрывать.

Элаби одним взглядом пригвоздил сверстника к месту.

- Хватит, Вон! Не притворяйся еще более тупым, чем ты есть на самом деле. Оуэн имеет в виду, что дельфины могут быть связаны с Фелицией. Она любит животных.

- Чушь! Дельфины не могут общаться на расстоянии больше двух километров.

- Ну и что? Все равно есть риск! - кипятился Оуэн.

- Какой риск? Ведь Фелиция далеко.

- Точно никто не знает. И пока мы не убедились в этом, оставь дельфинов в покое!

Ухмылка Вона сделалась еще шире, и глаза превратились в щелочки.

- О'кей, папаша. Найду себе новую мишень. Я обязан быть в форме.

Оуэн бессильно опустился в кресло. На землисто-сером лице выделялись набрякшие под глазами мешки.

- Я вмонтировал в аппарат смирительное устройство, - сообщил он Элаби. - Но надо быть совсем наивным, чтобы попасться в такую ловушку.

- А усыпляющее ружье? - спросил Элаби, вновь берясь за штурвал.

- Нет, глухо. - Оуэн вытащил носовой платок, связал уголки и спрягал под этой импровизированной шапочкой свою белобрысую макушку. - Оно двадцать семь лет пролежало в тропическом климате, и из него не сделали ни одного выстрела, а теперь стакан теплого молока и то лучше подействует.

Элаби сквозь зубы выругался. Он так рассчитывал на гипнотический прожектор, теоретически способный уложить наповал противника в радиусе пятисот метров.

- Тогда нам придется действовать сообща - тебе, мне и Клу. А это задача не из легких. Фелиция - настоящее чудовище. К тому же мы с Клу порядком подустали, толкая чертову посудину...

Этот разговор происходил двадцать седьмого апреля. Трансатлантический рейс продлился на неделю дольше, чем предполагалось, поскольку западный ветер у Азорских островов не оправдал их ожиданий. В команде только Элаби, Клу и корабельный шкипер Джилиан Моргенталлер обладали психокинетическим потенциалом, необходимым для порождения попутного ветра, и не успели они как следует отдохнуть от полосы экваториального штиля, как снова пришлось включаться в работу. Когда до Испании оставалось километров девятьсот, кеч наконец вырвался из затишья, но переутомленная троица еще не успела войти в форму, а к Оуэну, едва окреп ветер, вернулась изнуряющая морская болезнь.

Сильные экстрасенсы Оуэн и Вон пытались уведомить Фелицию о задержке. Но не получили никакого ответа. После того, как судно вошло в залив Гвадалквивир, они долго и кропотливо обследовали южное побережье Испании, но нигде не обнаружили следов Фелиции, хотя одинокое гнездо на горе Муласен просматривалось очень хорошо. По какой-то одной ей ведомой причине эта психопатка скрывала свой ум от метапсихического прощупывания.

- Оставьте ее, - сказал Элаби, - пусть сама ищет встречи, когда будет готова.

На столь консервативное предложение никто ничего не возразил.