Узурпатор (СИ)

Математика так и осталась самой проблемной для Элион областью. Можно было поменять мир, статус, обрести колдовское почти-всемогущество, но кое-что в жизни, похоже, не меняется. Элион старалась ответственно подходить к учебе, особенно теперь, когда от ее решений так многое зависело, а ее ошибки могли привести к столь серьезным последствиям. Правда, порой это на ошибки только провоцировало: в первые же годы правления девочка твердо решила как можно скорее, залпом вникнуть в политические и экономические премудрости, ночами просиживая над книгами из библиотеки и привезенными с Земли, а в результате ни министры, ни Советники порой не спасали от заваривания каши. Не годились почерпнутые подростком из современной Америки знания и убеждения для нечеловеческого общества, где века неизменно длился первобытно-родовой миропорядок, пока гости с Земли не принесли с собой средневековый феодализм, так причудливо адаптировавшийся на местной почве. Наверное, для Лерин и Эсканора это было ничуть не легче, но героям и освободителям народ Меридиана прощал чуждость и странности. Как и ей теперь прощал, хотя к свободомыслию, которое Элион считала единственно правильным, ни простой народ, ни знать, здесь явно оказались не подготовлены. В свое время неправильная оценка начинающей правительницей ситуации уже послужила причиной многих проблем, но что же, теперь Элион повзрослела уже настолько, чтобы понимать невозможность перемен во всем и сразу, стараясь внимательно изучать окружающие порядки, прежде чем пытаться изменить в них что-то. Не то, чтобы ошибаться она прекратила, но все же…

– Да… Ваша матушка то ли купила цветы у Странников Междумирья – иногда они и в Меридиан как-то попадали, то ли изменила какие-то здешние растения по описанию из книжек и картин. Ее Величество очень любила эти цветы, не только старый дворец, а весь город утопал в них когда-то. Помню, – старая ящерица грустно улыбнулась. – принц каждую весну начинал ворчать, что сирень – это признак пошлости. Вообще-то он сам всегда любил цветы: коллекционные розы, редкие орхидеи… Собственно, он их и сейчас любит.

«Собственно, сирень он тоже до сих пор терпеть не может. Неужели дело только в этом?»

– Ты учила и Фобоса, да?

– Вряд ли это можно назвать педагогическим достижением. Хотя учился-то принц всегда отлично, он увлекался точными науками и философией. Правда, предпочитал заниматься самостоятельно, я оказалась единственным из учителей, кто позволял себе какие-то замечания и оценки… Припоминаю один любопытный случай: Фобос – ему тогда было лет десять – не явился на занятие, разумеется, так и не удостоив меня впоследствии объяснениями, где пропадал. Я заставила его отвечать по пропущенной теме… при всей нелюбви принца к импровизациям, он сам сформулировал пропущенную аксиому и даже попытался как-то ее обосновать, хотя отсутствие доказательства засвидетельствовано. Как же его оскорбила поставленная четверка! Мы оба охрипли, часа четыре разбираясь, правильное доказательство или нет, пока я, к стыду своему, сама напрочь не запуталась в расчетах!

– Чем это его четверка-то не устраивала? – не без зависти протянула Элион.

Галгейта усмехнулась.

– Сказал, что четверки и тройки – удел заурядности, а гении должны учиться либо на двойки, либо на пятерки – среднего не дано!

– А я, оказывается, все-таки гениальна… – снова уставившись в тетрадку, вернее, на лист пергамента, который по привычке продолжала так называть, вздохнула юная королева. Из начерканной там неразберихи глаз могли радовать только нарисованные на полях цветочки и зверюшки (среди последних почему-то преобладали змейки со смазливыми выражениями мордочек!). Элион постоянно, задумываясь, начинала что-то автоматически зарисовывать. – Возобновим мучения? Хотя нет… Ты не в курсе, куда подевался Калеб, или они с Раззом решили объявить мне бойкот?