Узурпатор (СИ)

– Я сам могу разобраться, что и как мне делать! – Фобос раздраженно высвободился. Как правило, ему удавалось держать свои эмоции при себе, сохраняя прохладную вежливость в редких разговорах с матушкой. – И не хочу слушать пустые советы, о которых не спрашивал! А уж тем более не хочу, чтобы меня превращали в тренажер для Ваших материнских инстинктов только потому, что у Вас еще нет ребенка, которого Вы могли бы любить по-настоящему! Демонстрируйте свою заботу кому-нибудь еще!

Королева отшатнулась. Огромные золотистые глаза, и без того занимающие большую часть эльфийского треугольного личика сделались еще больше и потускнели, словно на весеннее солнышко набежали невесомые облака. Принц, наблюдающий эту пантомиму через зеркало, едва заметно поморщился. Даже в детстве он совершенно не доверял чувствам напоказ, зная, что, чем сильнее боль, тем глубже ее пытаешься спрятать от других, а то, что демонстрируется – притворство или полупритворство. В совсем раннем детстве принцу порой казалось, что это с ним что-то не так, не правильно, однако с возрастом он научился различать эту фальшь и в окружающих. Вот только матушка… она верила самой себе. Но, конечно, эта вера вовсе не делала показные чувства истинными, а говорила лишь о том, что человек лжет не окружающим даже, а самому себе.

– Почему… – королева говорила медленно, словно подбирая каждое слово. – почему ты решил, что я люблю тебя не по настоящему?

– Я не сомневаюсь, что Вы меня любите, матушка. Но вы любите весь этот мир вплоть до самой гнусной и ничтожной из населяющих его тварей, так что такая любовь – в сущности то же самое, что и нелюбовь. А я слышу Ваш страх – с каждым годом все громче и громче – о том, что у Вас никогда не будет дочери. Страх на грани отчаяния. Даже еще не родившись, она уже – Ваша жизнь, Ваш смысл, Ваша душа до самой последней капли. Не мне о таком судить, но это, должно быть, и значит «любить по-настоящему».

– Ты прав… но ты… ты все понимаешь не так.

– Мне все равно, – уже злясь на себя за эту вспышку, холодно отрезал принц. – мне все равно. От любви никакого проку, я на нее и не претендую. Но я не кукла и просто прошу со мной не играть!

Устало вздохнув, матушка молча удалилась. С Галгейтой предстоял разговор посложнее… И, что самое паршивое, чувствующий себя совершено разбитым принц не чувствовал ни малейшего желания эти разговоры вести – не хотелось бы снова сорваться. Однако, если пропустить ДВА урока подряд… В искреннем ужасе представив все излившиеся бы на его голову нравоучения и чтение морали, Фобос передернул плечами. Сказаться, что ли, больным? Ну уж нет!

– Я совершенно не сомневаюсь, Ваше Высочество, что у Вас были веские причины не явиться на урок, – мерно постукивая хвостом по полу, поприветствовала принца полноватая желтая ящерица.

– Перестаньте называть меня «высочеством», – в который раз раздраженно огрызнулся мальчик. Галгейта и ухом не повела.

– Так же, как и в Вашей способности самостоятельно изучить материал. Поделитесь со мной соображениями на тему?

Голова все еще болела от матушкиных духов, объявив почти столь же решительную забастовку, что и тело. Фобос сам удивился тому, что сумел вывести мельком виденную формулу и даже каким-то образом исхитрился ее обосновать. Преподавательница удивилась еще больше – отсутствие доказательства этой аксиомы ей, в отличие от прогулявшего занятие принца, была хорошо известна. Галгейта попыталась было возразить: в результате оба охрипли и извели гору бумаги на бесконечные формулы и графики, но только окончательно запутались в расчетах. Не сумев уесть упрямого ученика, вредная ящерица мстительно поставила ему четверку, вызвав еще более ожесточенную дискуссию.

– Я пересдам тему на следующем занятии!

– Пока вы не назвали уважительной причины своего прогула, – прищурилась ящерица.

– Это не ваше дело!

– Зато мое дело оценивать уровень Вашего образования!

Через полтора часа столь содержательной беседы Фобос выдохся и устало сообщил, где именно видел все эти оценки. Уровню знаний от них не горячо и не холодно.

Про единорога он так никому и ничего не рассказал. Не хватало только, чтобы Галгейта решила, будто он придумывает оправдания своему прогулу!

Принц как раз собирался пойти и проведать зверя, когда столкнулся в коридоре с двумя министрами из Совета, случайно вслушавшись в их разговор, однако, диковато покосившись на него, оба типа резко замолкли. К тому, что на него косятся, Фобос привык вскоре после смерти Гектора, поэтому не обратил на этих двух клоунов особого внимания. «Клоуны», однако, довольно долго еще прожигали ему спину взглядами.