Узурпаторы и самозванцы «степных империй». История тюркомонгольских государств в переворотах, мятежах и иностранных завоеваниях

Тем не менее этот пример самозванства-представляется интересным и необычным, так как позволяет проследить, как со временем менялись представления тюрко-монгольской знати о прерогативах и возможностях, которые давала принадлежность к «Золотому Роду». Если раньше, претендуя на родство с Чингизидами, можно было надеяться при удаче занять ханский трон, теперь же такие Претензии ограничивались желанием получения жалований и поместий, содержания и пр.

Глава 6 Казахстан XVIII — начала XX вв

Формально являясь одним из наследников Золотой Орды, Казахское ханство очень быстро приобрело значительное влияние в центральноазиатском регионе, активно участвуя в политической жизни не только Дешт-и Кипчака, но и ханств Средней Азии, взаимодействуя с монгольскими государствами, Могулистаном, а со временем — и с Китаем. Соответственно, в борьбе за власть над казахами у претендентов появились новые основания для претензий на трон, в результате чего в политическую борьбу в Казахстане активно включились такие могущественные государства, как ойратское ханство Джунгария, империя Цин, Хивинское и Кокандское ханства, Бухарский эмират и, наконец, Российская империя, в состав которой в конечном счете и вошел Казахстан.

Принятие казахами российского подданства и его последствия для претендентов на трон

Казахстан попал в вассальную зависимость от России в 1731 г.[438] Как известно, первым казахским ханом, который изъявил желание принять российский сюзеренитет, стал Абу-л-Хайр, хан Младшего жуза. Причем он не делал тайны из причин такого решения: при поддержке Российской империи он надеялся укрепить свою власть над казахами всех трех жузов. Почему же его власть нуждалась в поддержке могущественной «третьей силы»?

Дело в том, что он происходил от Усека, девятого сына Джа-нибека, одного из основателей Казахского ханства, жившего во второй половине XV в., и был первым ханом в своем роду. Другие же казахские ханы принадлежали к более старшим ветвям потомства Джанибека и нередко наследовали власть из поколения в поколение. Соответственно, Абулхайр, несмотря на собственные несомненные таланты военачальника и правителя, властность-энергичность и амбиции, воспринимался ими как не вполне достойный власти над всеми казахскими жузами, племенами и родами.

Наиболее последовательным его противником стал его дальний родственник — султан Борак. Он являлся потомком Джадыка, одного из старших сыновей Джанибека, и несколько его прямых предков (а также родной брат) уже правили казахами в качестве ханов. Поэтому Борак с самого начала противился избранию Абу-д-Хайра в ханы, а в 1748 г., после нескольких попыток российских властей примрить соперников, убил его. Дело убийцы рассматривали бии — выборные народные судьи, перед которыми он сумел оправдаться, упирая на то, что «ево-де [Абу-л-Хайр-хана — Р.П.] род против нашего силою не будет, ибо-де наша фамилия честная и многолюдная»[439]. Более того, год спустя Борак сам был избран ханом[440], не получив, впрочем, признания в этом достоинстве со стороны российской администрации.

Однако подобные примеры по мере интеграции Казахстана в российское имперское политико-правовое пространство становились все реже. Зато вмешательство имперской администрации борьбу за власть в казахских жузах становилось все более и более активным.

В первые десятилетия после принятия российского подданства большинство казахских султанов и родоплеменных старейшин выказывали недоверие тем правителям, которые присягали русским императорам — Абу-л-Хайру, Абу-л-Мамбету, другим ханам и султанам[441]. Справедливости ради, впрочем, отметим, что к их делегитимизации это не привело (как в случае с Токтамышем и его сыновьями в Золотой Орде), однако дало основания некоторым казахским Чингизидам не подчиняться им и самим предъявлять претензии на верховную власть.