Узы крови

– Мы выплачиваем сверх начальной учетной ставки один процент плюс пеня за просрочку. Почему же мы сразу не уплатили просроченные займы и тем самым не сократили общую сумму начисленных процентов?

Он уже перестал удивляться.

– В связи с м-м-м… некоторыми чрезвычайными обстоятельствами поступление денег в казну оказалось значительно ниже ожидаемого. Обычно в таких случаях мы обращаемся в банки с просьбой продлить сроки уплаты долгов. Однако из-за возникших проблем, огромных выплат по судебным искам, убыточных лабораторных исследований и…

Он окончательно оправился от первоначального шока, и факты сыпались из него, как из рога изобилия.

Элизабет молча слушала его, присматриваясь, гадая, на чьей он стороне. Взглянув еще раз в балансовый отчет, попыталась выяснить, с какого момента начался спад. Документ свидетельствовал, что резкий скачок вниз произошел в течение последних трех кварталов, в связи с огромными выплатами по судебным искам, занесенным в графу «непредвиденные расходы (единовременные)». Воображение тут же нарисовало взрыв в Чили, повисшее в воздухе ядовитое облако. В ушах зазвучали вопли жертв. Изуродованные взрывом трупы людей. Сотни госпитализированных. А в конце кошмара человеческая боль и страдания деловито сведены к деньгам и помещены в графу: «Непредвиденные расходы (единовременные)».

Оторвавшись от отчета, Элизабет подняла глаза на Уилтона Крауса.

– Если верить вашему отчету, господин Краус, то наши проблемы носят временный характер. Значит, не все еще потеряно. Мы все тот же «Рофф и сыновья». Ни один банк в мире не решится отказать нам в займах.

Теперь настала его очередь испытывающе взглянуть на нее. От прежнего высокомерия не осталось и следа, и он повел себя более осмотрительно.

– Вам, наверное, известно, мисс Рофф, – осторожно начал он, – что репутация для фармацевтической фирмы не менее важна, чем ее продукция.

От кого она уже слышала это? От отца? Алека? Вспомнила: от Риса.

– Продолжайте.

– Наши проблемы получили слишком широкую огласку. Мир бизнеса – это мир джунглей. Стоит конкурентам увидеть, что вы ранены, как они тут же бросаются вас добивать. – Немного помолчав, он закончил: – Вот они и бросились нас добивать.

– Другими словами, – сказала Элизабет, – наши конкуренты спелись с нашими банкирами.

Он кротко, одобрительно улыбнулся ей.

– Вот именно. Резервы на займы у банков обычно ограничены. Если они убеждены, что лучше ставить на А, чем на Б…

– А они убеждены в этом?

Он нервно пригладил свои волосы.

– С тех пор как не стало вашего отца, мне уже несколько раз звонил по телефону герр Юлиус Бадратт. Он возглавляет консорциум банков, с которыми мы имеем дело.

– Чего же хочет герр Бадратт?

Она знала, что услышит.

– Он хочет знать, кто станет президентом «Роффа и сыновей».

– А вы знаете, кто новый президент? – спросила Элизабет.

– Нет, мадам.

– Я.

Она видела, как он попытался скрыть свое удивление.

– Как вы думаете, что произойдет, когда эта новость дойдет до господина Бадратта?

– Он нам немедленно вставит затычку, – вырвалось у Уилтона Крауса.

– Я поговорю с ним, – сказала Элизабет.

Она откинулась в своем кресле и улыбнулась.

– Кофе хотите?

– Я… это… да, спасибо.

Элизабет заметила, как его напряжение спало. Он понял, что она устроила ему испытание и что он выдержал его.

– Мне нужен ваш совет, – сказала Элизабет. – Доктор Краус, окажись вы в моем положении, что бы вы предприняли?

К нему снова вернулась прежняя снисходительность.

– Все очень просто, – уверенным тоном сказал он. – У «Роффа и сыновей» огромные активы. Если бы мы пустили в свободную продажу значительное количество акций, мы бы легко получили необходимые суммы, чтобы оплатить наши банковские займы.

Теперь она знала, на чьей он стороне.

22. ГАМБУРГ. ПЯТНИЦА, 1 ОКТЯБРЯ – 2.00

Ветер дул с моря, и утренний воздух был влажен и свеж. В Рипербане, злачном районе Гамбурга, улицы были до отказа забиты посетителями, жаждущими вкусить запретного плода. Рипербан потрафлял всем вкусам: выпивка, наркотики, девочки, мальчики – за сходную цену можно было достать все, что угодно.