Узы крови

Элизабет встала, и Эмиль Джипли тотчас вскочил со своего места.

– Я рад, что познакомился с вами. – Он улыбнулся и застенчиво добавил:

– Мне очень нравился ваш отец.

– Спасибо, – сказала Элизабет.

Сэм знал об этой теме. Может быть, в этом отгадка его нежелания пустить концерн с молотка?

У двери Эмиль Джипли неожиданно повернулся к Элизабет.

– Лекарство обязательно выдержит клинические испытания.

– Будем надеяться, – сказала Элизабет.

Оно должно их выдержать!

– Каким образом осуществляется контроль за сверхсекретным проектом?

– На всех его стадиях? – спросила Кейт Эрлинг.

– Да, от начала и до конца.

– Как вам известно, у нас в стадии разработки находятся несколько сотен лекарственных препаратов. Они…

– Кто несет за них ответственность?

– До определенной суммы – управляющие различных подразделений, – ответила Кейт Эрлинг.

– Какой суммы конкретно?

– Пятьдесят тысяч долларов.

– А выше этой суммы?

– Необходимо специальное решение Совета. Проект становится секретным, когда известны данные исходных экспериментов.

– То есть когда появляется надежда, что он будет успешным? – спросила Элизабет.

– Совершенно верно.

– Каким образом происходит засекречивание?

– Если проект представляет особую важность, вся работа переносится в сверхсекретные лаборатории, имеющиеся по ней документы изымаются и кладутся в особую папку с грифом «Совершенно секретно». К этой папке имеют доступ три человека. Ученый, непосредственно ведущий разработки, президент концерна и один из членов Совета.

– Как определяется член Совета, курирующий разработку секретной темы?

– Ваш отец назначил на эту должность Вальтера Гасснера.

Едва были произнесены эти слова, Кейт поняла свою оплошность.

Обе женщины посмотрели друг на друга, и Элизабет сказала:

– Спасибо, Кейт. На сегодня все.

Элизабет ни словом не обмолвилась о Джипли. Но Кейт знала, что имела в виду Элизабет. Она могла знать об этом либо потому, что Сэм сам рассказал ей о проекте, либо она по своей инициативе пронюхала о нем. Для кого-то третьего.

Но этот проект был слишком важен, чтобы с ним что-нибудь произошло. Элизабет должна сама проверить все принятые меры предосторожности. И переговорить с Вальтером Гасснером. Она потянулась было к телефону, но передумала. Существовал более надежный способ.

Вечером этого дня Элизабет уже летела обычным рейсовым самолетом в Берлин.

Вальтер Гасснер нервничал.

Они сидели в угловом кабинете верхнего обеденного зала в «Папийоне» на Курфюрстендамм. Обычно, когда Элизабет приезжала в Берлин в прошлые времена, Вальтер всегда настаивал, чтобы они обедали у них дома, с ним и Анной. На этот раз приглашения не последовало. Вместо этого он предложил ей встретиться в ресторане. Когда он пришел, Анны с ним не было.

Вальтер Гасснер все еще походил на юношески стройного и подтянутого киногероя, но кое-где внешний глянец несколько пооблупился и потускнел. Лицо его выглядело озабоченным и напряженным, а руки ни на секунду не оставались в покое. Что-то явно сильно угнетало и тревожило его. Когда Элизабет осведомилась об Анне, он уклончиво сказал:

– Анна себя не очень хорошо чувствует. Потому и не пришла.

– Что-нибудь серьезное?

– Нет-нет. Все будет в порядке. Она дома, отдыхает.

– Я позвоню ей и…

– Лучше не надо ее беспокоить.

Это был странный и непонятный разговор, совершенно не в духе Вальтера, которого Элизабет всегда считала полностью открытым, не считающим нужным скрывать свои чувства.

Элизабет перевела разговор на Эмиля Джипли.

– То, над чем он работает, нам необходимо как воздух, – сказала она.

Вальтер кивнул.

– Это будет грандиозная штука.

– Я попросила его докладывать о ходе экспериментов мне лично.

Внезапно руки Вальтера прекратили свое беспрестанное движение. Это было подобно крику. Он посмотрел на Элизабет и спросил:

– Зачем вы это сделали?

– Я не имела в виду вас обидеть, Вальтер. Я бы это сделала в любом случае, и с любым членом Совета. Просто я хочу вести дело, как сама считаю необходимым.

Вальтер снова кивнул.

– Понятно.

Но руки так и остались спокойно лежать на столе.

– У вас на это все права.

Он через силу улыбнулся ей, и она заметила, с каким трудом ему это далось.

– Элизабет, – сказал он. – На имя Анны записан пакет акций на огромную сумму. Она же не может получить за них ни гроша без вашего согласия. Но ей это очень необходимо. Я…

– Простите меня, Вальтер, но я против того, чтобы в настоящее время позволить свободную продажу акций.

Руки его снова нервно забегали.

24