Узы крови (СИ)

Молчание повисло мрачной оградой между только что приехавшими и наблюдателями. Нужно было разузнать у отца, что произошло во время его неожиданного путешествия и почему в его компании оказался дорниец, никогда прежде не виденный ни в числе его слуг, ни в числе приближенных друзей.

– Три недели мы находились в седле, пытаясь добраться до Висячих Садов, – хриплым голосом произнес непредставившийся спутник отца. Волосы соломенного цвета – большая редкость в Дорне – всклокоченные, слипшиеся от пота, лежали на выпуклом лбу, прикрывая несколько морщин. Кожа оливкового цвета выдавала его место рождения, однако это был единственный признак, по которому его можно было отнести к жителям юго-западного региона. Овальное лицо ранее выглядело намного крупнее за счет пухлых щек своего хозяина, впрочем, двадцать лет меняют внешность человека. Эти перемены, к вящему удивлению многих собравшихся, кто помнил дорнийца весьма неповоротливым, медленным и хромым на одну ногу воином, поразили всех. – Три проклятых недели мы скрывались за холмами, кишащими скорпионами, в надежде не быть замеченными людьми Мартеллов. Мы едва выбрались из этого знойного Ада, подвергшись нападению немалого количества патрулей.

– Они все сошли с ума, – пробормотал внезапно дернувшийся лорд Манвуди. Тяжелая одышка сопутствовала каждому его слову, сказанному сквозь приоткрытый рот с высунутым от жажды языком. Вода у них кончилась достаточно давно, из-за чего приходилось пить сок кактусов. – Пришли к моему замку, потребовав немедленной сдачи. Они спрашивали, на чьей я стороне в этой новой войне, поскольку помнили, за кого я сражался в прошлой. Когда я ответил, что истинным королем был и будет Майкл из дома Ланнистеров, они сожгли мой замок дотла. Убили всех поданных, всех женщин, детей. Но я скрылся.

– Прошу прощения, леди Тирелл, за мою невоспитанность. Ввиду нынешней ситуации я могу себе позволить ненадолго забыться, – опомнившись, незнакомец почтительно склонил голову, насколько это позволяла сделать тяжелая ноша на плече. Короткие волосы, намертво прилипшие ко лбу, омолаживали пятидесятилетнего мужчину на несколько лет, делая его почти привлекательным, если бы не глубоко посаженные глаза, заплывшие от бессонных ночей. – Меня зовут Гордон. Сир Гордон из дома Сантагаров, лорд Божьего Дара. Вернее сказать, бывший лорд.

Хранительница Юга внимательно рассматривала только что представившегося соотечественника. Она вспомнила, что когда-то Лэнс рассказывал о плененных во время трехлетней войны дорнийцах, среди которых был представитель древнего дома Сантагаров. Ему смягчили приговор и позволили вернуться домой, поскольку он выдал противникам местоположение союзных кораблей, а также указал на карте важнейший залив, благодаря которому войско Грейджоев смогло высадиться на берег и подоспеть к знаменитой битве около Оленьих Рогов. Разумеется, судьба предателя оставалась неизвестной, пока его не выпустили из общей темницы, не переправили в замок к одному из вассалов Западных Земель и не заперли там в качестве почтенного гостя.

Получив помилование от нового короля, он, без сомнения, вернулся в родные края, где был встречен как жалкий трус, недостойный носить гордое имя предков. Возможно, это сыграло решающую роль в его выборе стороны, но не влияет на то, что он по-прежнему бесполезен, поскольку является лишь изгнанником, без армии и каких-либо средств к ее построению.

Так или иначе, он спас жизнь ее отцу, сопровождал его в опаснейшем переходе через дюны и едва не расстался с жизнью, пытаясь защитить старика. Она не знала, что за последние десять лет Дагон был единственным настоящим другом отверженного рыцаря. Тяжелая судьба читалась во всех жестах Сантагара, несмотря на то, что он старался держаться как можно прямее.

– Однажды ночью ко мне явился мой младший брат и заявил, что само Провидение послало мне шанс исправить совершенные грехи, – после недолгого молчания продолжал Гордон, набрав в легкие как можно больше воздуха. Было видно, что речь дается ему с трудом. Воспоминания вкупе с усталостью сдавливали грудную клетку. – Нолан Мартелл созывает знамена, предлагая мне лично возглавить армию из Божьего Дара, дабы отомстить королю за жестокое убийство нашего принца. Он также сказал, что это смоет позорное клеймо, коим меня одарили все лорды, их оруженосцы, конюхи и кухарки – словом, все жители пустынных мест. В случае моего несогласия он лично прикажет выпотрошить мои останки и повесить их на самый высокий шпиль родительского замка. Собственный брат проговорил это, наклонившись к моему уху, чтобы посеять в моей голове страх.

Воцарившееся молчание продолжалось несколько секунд.