Узы крови (СИ)

Рухнув на колени, мужчина с отчаянием пытался прижать руки к шее, дабы прекратить эти невыносимые страдания. Нехватка кислорода вызвала в нем острую потребность прокашляться. Гэбриэль же наблюдал за ним с нескрываемыми презрением. Если позволять таким людям чувствовать себя на высоте, то они рано или поздно вонзят тебе нож в спину. А быстрая смерть не входила в планы Старка. Нет, нужно окончательно пресечь все попытки этого самодовольного наглеца саботировать законную власть. Публичное унижение представляло собой вполне приемлемое наказание для ублюдка, которого следовало скормить собакам.

Вместе они через некоторое время проследовали к огромной зубчатой стене под удивленные взгляды всех присутствующих. Снизу на Великого Лидера взирало множество верующих, множество восхищённых взоров и воздетых кверху рук. Забавно, ведь не так давно он почти перебил всех, кого они любили. Воистину, человеческое предательство не знает границ. При виде столь долгожданного идола все замерли в ожидании последующих слов Лжепророка.

– Прошу прощения, я заставил большинство из вас ждать. Позвольте ввести вас в курс дела: с сегодняшнего дня сир Алломер будет вторым после меня в нашей армии, – при этом он не спускал посеревших глаз с вытянувшегося лица Сервина. Было заметно, как гнев разъедал его мелочную душонку. Плотно сжатые кулаки вцепились в один из каменных зубцов с таким остервенением, что, казалось, костяшки пальцев приобретут оттенок снега на земле. Впрочем, Гэбриэль не нуждался в одобрении трусливого пса. Ему просто нравилось наслаждаться этой палитрой эмоцией. – Отлично! Мы набрали достаточно солдат, чтобы нанести визит старым друзьям. Как вы относитесь к свержению законного короля Беленора?

========== Рухнувшие небеса ==========

Нет никакого Рая. На краю земли вообще ничего нет. Сколько не иди - будет одно и то же. И все-таки, зачем мне так нужно найти его? Я слышу голос. И он говорит мне: «Дойди до Рая».

Sixx:A.M. – This Is Gonna Hurt

Hans Zimmer – I Was Just Trying to Be Brave.

Он мчался, не разбирая дороги. Из-под копыт взмыленного мустанга летели искры. Несчастное животное, подгоняемое криками наездника, неслось по направлению к деревне. Окровавленный бок, истерзанный беспощадными шпорами, превратился в сплошное месиво. Черная дымка застилала глаза, вынуждая Брего делать резкие повороты. Его буквально швыряло из стороны в сторону, однако это, казалось, не беспокоило сошедшего с ума Никлауса, еще издалека заметившего нехарактерное для этих мест черное облако.

Оно распространяло ужасное зловоние, являя собой поистине отвратительную смесь догорающей людской плоти и обуглившихся, выгоревших домов. Вновь до боли знакомые душераздирающие крики, которым не внемлет ни одна живая душа, если таковые еще остались. Повсюду страх и ужас. Скрежет металла резал по ушам, ядовитые пары заставляли глаза слезиться, а ноздри просто разрывало от обилия такого смрада. Но Ланнистера не волновали ни молитвы, ни печальные стоны медленно умирающих. Он знал, чувствовал где-то в глубине души, что она жива. Во всей деревне осталось только одно неоскверненное огнем место, - церковь, ранее такая ненавистная.

Теперь ее золотистый крест, слегка потертый, возвышался над остатками маленького поселения у подножия склонов. Лев впервые произнес слова давно забытой молитвы. Сердце бешено колотилось, норовило выпрыгнуть, разорвав грудную клетку. Еще совсем немного, нужно только преодолеть небольшое расстояние от сгоревших полей пшеницы, а затем пересечь главную улицу. Громкое ржание упрямого жеребца, молящего об остановке, было встречено еще большими ударами шпор.

Жажда поскорее встретиться с любимой, прикоснуться к ней, осознать, что все хорошо, просто напрочь стирала все остальные человеческие качества. Испепеленная трава, полуразрушенные дома, уничтоженные стада – все это было ярким свидетельством людского зверства. Они напали на жалкую деревушку, убили всех жителей, после чего принялись обыскивать домики, чтобы обнаружить скрывающихся наследников великого и могущественного короля Майкла. Какая ирония, ведь двадцать лет назад именно он боролся против бесчеловечного вырезания крестьян со стороны Таргариенов. Клубки непроглядного дыма мешали разглядеть быстро скачущего всадника.

В такой обстановке его слишком легко было принять за своего. Осталось совсем немного, еще один поворот и они уже на половине пути. Где-то позади слышался отчетливый собачий лай и скрежет металла. По всей видимости, Элайджа сцепился с кем-то в смертельном поединке. Брего с такой легкостью перепрыгнул через груду сваленных друг на друга тел, словно делал это каждый день. Вихри пыли большим потоком хлынули ввысь, когда мустанг резко затормозил, ощущая невыносимую боль от вонзившегося в горло трензеля. Клаус моментально соскочил вниз, при этом держа наготове фамильный клинок.