Узы крови (СИ)

– Хватит, Никлаус, – металлические нотки в приглушенном голосе заставили всех присутствующих вздрогнуть и обернуться. Король давно наблюдал за сложившейся ситуацией со стены замка, пока не пришел к выводу, что без его весомых слов ничего не двинется дальше глупых угроз и понуканий. Верный стражник и друг Расти Мэннинг, стоял немного поодаль от государя. Его присутствие было необходимым для обеспечения безопасности правителя Беленора. – Ты продемонстрировал всем свой характер, но теперь пора заканчивать. Раз уж ты решил вынести все это за пределы семьи, отказавшись таким образом от нормального разговора, то теперь это на твоей совести.

Кронпринц прожег отца ненавидящим взглядом, бросая вызов. Майкл сделал вид, что сошедший с ума Клаус не его сын, а сторонний наблюдатель, и сразу же обратился к дочери:

– Ребекка, мне очень жаль, что нам не позволили обсудить это в более приватной обстановке, но так решил твой брат. Что же, буду краток, а все подробности тебе сообщит Никлаус. Через два месяца ты отправишься в Дорн для заключения брака с тамошним лордом и принцем, Ноланом Мартеллом. В обмен он должен гарантировать полную неприкосновенность земель Простора, а также остановку военной кампании.

Гробовая тишина повисла над маленьким деревянным домиком. Ее нарушали лишь слабые колыхания листьев на ветру. Никто не решался что-либо произнести в этот момент, все как будто замерло. Эстер сжала собственный рукав в нервном ожидании предстоящей сцены; Элайджа и Кол напряженно переглянулись; Ребекка не поверила в услышанное. Ей показалось, что все это злая шутка, придуманная и разыгранная сценка. Тем не менее во всех этих разнообразных эмоциях находились две каменные статуи львов. Они не сводили друг с друга глаз, словно оба приготовились к прыжку и предстоящей ожесточенной битве. Это могло длиться вечно. Всепоглощающий гнев медленно охватывал двух противников. Что-то должно было произойти, кто-то должен был вмешаться, иначе кровопролития было не избежать.

– Лжец, – Клаус все же решился нарушить угнетающую тишину. Казалось, все свидетели немой трагедии одновременно задержали дыхание, поскольку тяжелые вздохи послышались со всех сторон. – Мы уже это проходили, отец. Вернее, ты это проходил. Давай, расскажи им всем, что произошло двадцать три года назад в Ланниспорте. Ты поклялся защитить свою сестру от брака с Тьерсом Таргариеном. Верно? Но что с ней случилось? А?! – он почти сорвался на крик. – Скажи им всем, что она с собой сделала, когда ее нашел дядя Ренси! Ну же, давай! Скажи им, старик! Скажи им!

Сильная пощечина сбила кронпринца с ног. Он рухнул на землю под всеобщие возгласы удивления. Расти вовремя успел пересечь дорогу Элайдже, чтобы схватить того за руку и прижать к стене, пресекая любую попытку вмешаться в конфликт и усугубить его. Кай едва смог удержать закричавшую Ребекку, которая сразу же бросилась на помощь старшему брату. Ослепленный яростью Майкл не видел ничего из этого. Мольбы Эстер о немедленном прекращении борьбы затерялись где-то вдалеке, даже вразумительный голос Мэннинга, призывающий к спокойствию, не подействовал. Старший Ланнистер медленно подошел к распростертому на земле сыну, откинув ногой деревянную трость, за которой тот потянулся, и сразу же наклонился вниз, к самому лицу принца:

– Если когда-нибудь ты еще раз посмеешь заговорить о моей сестре – я тебя убью, – было единственным, что произнес монарх. Никлаус тяжело дышал от полученного удара, покрасневшая щека невыносимо жгла, а нога изнывала от боли. Майкл так же резко и неожиданно покинул площадку, как и появился на ней. Расти и Эстер последовали за ним, оставляя после себя отвратительные ощущения горечи и страданий.

Кол сразу поспешил на помощь лежащему на земле брату. Клаус зарычал от боли и ярости, когда его приподняли на ноги, но это не помешало ему схватить трость и со всей силы сжать ее. Чаша была переполнена. Последняя капля ненависти упала туда именно в тот момент, когда отец отказался отменить свое решение. Он был готов пожертвовать собственной дочерью ради фантомного мира, ради блага государства, которое уже было уничтожено и подавлено предыдущей войной. Майкл мог лицемерить сколько угодно, мог избивать каждого из них сколько угодно, однако он не имеет права распоряжаться их судьбами. Это был второй раз за всю долгую жизнь кронпринца, когда тот пожалел, что не убил короля и не покончил со всем этим.

Вновь гробовое молчание, грустные и смирившиеся лица вкупе с сочувственными взглядами в сторону Ребекки, чье лицо побледнело и помертвело одновременно. Они уже сдались, свыклись с этой преждевременной потерей, словно ее увозят в проклятый Дорн уже завтра. Они слабы, безвольны, хрупки и слабохарактерны. Но только не Клаус. Ланнистер найдет способ помочь сестре.